Под уральскими звездами - [4]

«Неужели?» Сердце обрадованно дрогнуло и забилось сильней. Так и есть: в лесу кричат Силачева. На поиски вышли лыжники. «Как они узнали, что в лесу случилось несчастье? — размышляла Валя, устремляясь навстречу лыжникам. — Ну да, Серко приплелся на конюшню, и конюх Иван Захарыч поднял тревогу. Вот умница лошадка! Теперь хорошо, теперь найдут! Вон их сколько вышло!»

В просеке мелькал огонек, завиднелась вереница лыжников, а скоро стал слышен тонкий скрип множества лыж. Возглавлял колонну высокий человек с заткнутыми за пояс полами шинели. Валя узнала его: это был главный судья соревнований Вадим Сергеевич Сомов. Во время войны он командовал лыжным батальоном, теперь работал в областном комитете физкультуры, был мастером лыжного спорта, преподавал этот предмет в техникуме, когда там училась Валя. Перед ним, спокойным, серьезным и строгим человеком, Валя слегка робела — и тогда, когда была еще студенткой, и теперь, встречаясь с ним в доме отдыха.

Сомов, шумя снегом, круто затормозил. Щелкнула кнопка, и на лицо Вали упал луч карманного фонаря.

— Зайченкова? Что вы здесь делаете?

— Понимаете, Вадим Сергеич, — пробормотала Валя, — вышла немного поразмяться, а на дороге встретила нашего Серко. Сани были пустые, и я пошла узнать, в чем дело...

— Одна? Блестящая идея! Вы знаете, сколько градусов? За тридцать!

— Я думала, они где-нибудь близко, — сказала Валя. Как ей не хотелось выглядеть бестолковой и опрометчивой перед своим бывшим учителем! — Вадим Сергеич, а я одеяло нашла... Там лежит...

— Где там? Покажите!

— Недалеко отсюда, на кустах у дороги. Я думаю, что его зацепило сучком и выдернуло из саней, — торопливо рассказывала Валя, скользя рядом с Сомовым. — Одеяло Мерсеневой, я его видела у Зинаиды Алексеевны на квартире. Вот, смотрите!

Сомов отцепил фонарик и быстро осмотрел находку. Одеяло как одеяло, никаких следов того, что произошло в дороге. Даже место, за которое зацепился сучок придорожного куста, оказалось невредимым. Значит, оно легко выдернулось из саней, никто на нем не сидел, сани были пусты, и лошадь шла одна. Несчастье произошло где-то дальше... Где? Как определить хотя бы приблизительно район поисков?

Сомов посовещался с капитанами команд. Решили идти развернутым строем и прочесать местность метров на сто по обе стороны дороги. Капитаны засуетились, разделяя подходивших лыжников на две группы и отправляя в лес.

— А вы, Зайченкова, немедленно домой. Провожатого дать? — сказал Сомов.

— Не нужно, Вадим Сергеич. Дойду одна.

— Попросите директора послать по нашим следам лошадь. Неизвестно, в каком состоянии мы их найдем. Одеяло заберите с собой. Но Мерсеневой пока не отдавайте: не надо тревожить раньше времени...

— Хорошо, Вадим Сергеич, — покорно сказала Валя. Она смотрела на Сомова и чувствовала, что ей становится страшно: неужели он думает, что уже поздно? Неужели лошадь нужна для того, чтобы привезти трупы Силачева и Сережи? Все может быть, такой холод...

Лыжники исчезли в просеке. Там, где стояла Валя, вновь воцарился безмолвный покой, словно здесь никогда и не проходила шумная колонна лыжников. Валя накинула на плечи одеяло и торопливо заскользила обратно к дому отдыха...

Теперь, после находки одеяла, никто из лыжников не сомневался, что в лесу произошло несчастье. Значит, в лес вышли не зря, помощь нужна, и надо во что бы то ни стало пробиться к потерявшимся в лесу людям, спасти их. Кричали редко, больше шли молча, внимательно осматривая снег и деревья.

Сомов один двигался серединой просеки, время от времени перекликаясь с командами, то и дело включая фонарик и осматривая следы кошевы. Дорога петляла от одного края просеки к другому. И так же неровно, то серединой, то обочиной, крутился по просеке след саней. Он становился все слабее: поземка все заметала на пути. Скоро след исчезнет совсем. Что тогда? А тогда так: дойти до Собольского, узнать, что там, поднять еще людей из деревни...

Сомов прислушался к движению колонн в лесу и крикнул:

— Эй, фланги! Что видно?

Справа и слева от человека к человеку по цепочке пришел все тот же нерадостный ответ:

— Ничего, товарищ Сомов! Ничего!

Сомов достал часы: светящийся циферблат показывал половину одиннадцатого — пошел второй час, как они в пути. И, кроме одеяла, никаких признаков! Да где же ты, сержант Силачев? Что случилось с тобой? И казалось Сомову — смотрит на него из лесной мглы простодушное круглое лицо Силачева, смотрит, а губы шепчут: «Пропадаю, товарищ капитан. Поторопись, если можешь...»

Всего только вчера они познакомились. Сомов зашел на квартиру к шеф-повару, чтобы заказать на утро по добавочной порции какао для лыжников, и там увидел человека в гимнастерке с длинным рядком орденов и медалей, с заколотым булавкой полупустым рукавом. Оказалось, это брат Мерсеневой, работает на Челябинском тракторном контролером, в прошлом танкист, сержант. Руку потерял в боях на Курской дуге. Как не поговорить? Поговорили, вспомнили боевые времена. И племянника его тоже видел. Помнится, такой сероглазый мальчик довольно хилого сложения, Сережа Мерсенев. Только сутки прошли, а вот приходится искать в лесу и дядю и племянника... Что с ними? Где застряли?