Под тремя коронами - [3]

Оформившийся к этому времени панский совет Великого княжества Литовского — паны-рада — оказался на высоте положения. Была создана центральная распорядительная власть, и именно в то время, когда Ягеллоны отвернулись и оторвались от страны, а Кейстутовичи деградировали и вымирали.

Так разрешилась острая проблема, грозившая Великому княжеству смутами и междоусобицами. Вскоре пан Олесницкий объяснил Казимиру, что после убийства внуками Ольгерда, князьями Александром и Иваном Чарторыйскими, а также виленским и трокайским воеводами Довгирдом и Леллем великого князя Сигизмунда Кейстутовича в его собственном замке в Троках, интересы знати разошлись:

— Одни хотели, чтобы великим князем был племянник Витовта Михаил Сигизмундович, — спокойно рассказывал Олесницкий, — другие стояли за приглашение на великокняжеский трон брата Казимира Владислава, третьи хотели снова видеть великим князем Свидригайло, владевшим в это время небольшим княжеством на юге Гатчины.

Но Казимира интересовали не столько устремления различных вельмож, сколько, почему убили великого князя? Он так и спросил Олесницкого:

— Как же эти почтенные люди подняли руку на великого князя? Разве можно?

Олесницкий как бы нехотя разъяснил:

— Это не почтенные люди, а заговорщики. Дело в том, что Сигизмунд Кейстутович, став великим князем и изгнав из княжества Свидригайло, бывшего затем несколько лет пастухом в Молдавии, господствовал как ужаснейший из тиранов. Сжигаемый страстью златолюбия, губил вельмож, купцов, богатых граждан, чтобы завладеть их имуществом. Он не верил людям и вместо стражи держал при себе диких зверей. Но это не спасло князя от ножей убийц, — сказал Олесницкий и продолжил рассказ о том, что ему казалось в этом случае более важным и существенным:

— Польские сенаторы также долго спорили о том, кому быть великим князем литовским. Съезжались и в Краков, и в Варшаву. Пока на последнем заседании пан Богуш, человек лет около тридцати пяти, имевший смугловатое, с едва заметными рябинками лицо, эффектно обопершись на богато украшенную саблю, не предложил:

— Пора, паны сенаторы, в большей мере, то есть крепче, привязать княжество к Короне Польской.

— Этого все хотят, пан Богуш. Но, может быть, ясновельможный сенатор знает и подскажет нам, как это сделать, — вступил по своему обыкновению в рассуждения пан Засинец, самый молодой из сенаторов. Все знали: пан Засинец необычайно умный человек, обладающий чувством юмора и порою бывал просто обворожительным. Любовь была высшим смыслом его существования, а главным принципом — я люблю женщин до безумия, но всегда предпочитаю им свободу. Он был хорош собой, внимателен и щедр. Но, главное, он говорил, говорил, говорил обо всем на свете: о любви, о политике, о медицине, о сельском хозяйстве. Поэтому все внимательно стали слушать.

— Знаю, — Богуш повернулся в сторону пана Засинца, — и говорю вам: вместо должности великого князя литовского нужно ввести в княжестве наместничество короля.

По обыкновению раздался шум: каждый из сенаторов хотел поделиться своим мнением на этот счет с соседом. Но после того как на скамьях установилась тишина, все снова вопросительно обратили свои взоры к пану Богушу. И он продолжил:

— И наместником в Вильно поставить младшего сына Ягайло Казимира. Да, ему только 13 лет, но это означает, что он будет и послушен нам, коронной шляхте, и сговорчив. В конечном счете это позволит повысить роль Короны Польской в руководстве княжеством и скорее сделает его неотрывной частью великой Польши.

Согласие сенаторов было единодушным. Только сидевший в первом ряду старейший, много повидавший на своем веку пан Заремба, пробормотал в седые усы:

— Кажется мне, что не удастся польскому сенату из Ягеллонов веревки вить. Не тот корень…

Но это мнение осталось неуслышанным, и уже через две недели мы с тобою оказались в Вильно… — завершил рассказ Олесницкий. Помолчав, он почтительно обратился к Казимиру:

— Позволь, великий князь, удалиться.

Но это было давно… Почитай около пяти десятков лет, — подумал Казимир. А заботливый и всезнающий Олесницкий рано ушел из этого мира. К сожалению, он не мог видеть, как его, Казимира, великого князя литовского, молодого и полного сил младшего сына знаменитого короля Ягайло избрали королем польским. 10 ноября 1444 г. близ Варны турки разбили венгерско-польскую армию. В пылу битвы Владислав III пропал без вести. Польский трон оказался свободным. И 25 июня 1447 г. в Кракове Казимир был объявлен королем Польши. Новый король обозначил взаимные межгосударственные отношения как дружеские и равноправные, а государственные границы Великого княжества как территорию времен Витовта Великого, т. е. включающую занятые поляками Ратно, Лопатин, Ветлу, Олеску и Западное Подолье.

Не смог Олесницкий порадоваться и успехам первых лет пребывания своего ученика на великокняжеском троне, которые помогли ему упрочить власть. Весной 1443 г. признал верховенство Казимира Свидригайло — главный возмутитель спокойствия в государстве. Ему пожизненно было оставлено Волынское княжество и титул великого князя литовского. Этот компромисс позволил направить усилия против Мазовии, захватившей Подляшье. В начале 1444 г. войско Великого княжества Литовского вступило в Подляшье и Мазовию, захватив и принадлежавший Короне Луков. Литвинам помогали татары. Командовал войсками Иоанн Гаштольд, но номинальным командующим был объявлен следовавший за армией великий князь. Хотя мазовшане были лучше вооружены, все решил численный перевес литвинов и их боевой опыт. Польша реагировала на это болезненно, но в Коронном совете все же возобладали идеи мирной дипломатии.