Под тремя коронами - [150]

Александр, постоянно находясь в трудной финансовой ситуации, попробовал разом разрешить все трудности. В 1495 г. евреи были изгнаны из Великого княжества Литовского, а их имуществом стали владеть христиане. Изгнанные евреи обосновались тогда в пограничных городах Польши. Казалось, что и великий князь и все должники оказались в выигрыше. Однако вскоре стало ясно, что в стране сильно пострадал денежный оборот. И через семь лет им было разрешено вернуться в княжество. Имущество, сохранявшееся в руках великого князя, им было возвращено. Они получили право выкупить то имущество, которое досталось третьим лицам. Но о возврате долгов не было и речи. По возвращении евреев обязали содержать тысячу всадников, но вскоре эта повинность была заменена денежными платежами. От военной службы всех видов они освобождались.

Именем короля запрещаю тебе отъезд в Браславль.

В гневе Елена почти закричала:

— По какому праву вы меня удерживаете, не допуская исполнить того, что я хочу?..

Но паны задержали королеву силой. Остикович и Клочко взяли ее за рукава и вывели из храма.

Елена при этом укоряла Клочко:

— Поляки, как и жиды, ненавидят меня из-за моей русской крови и веры… А ты, пан Клочко, за что? Неужели не ведаешь, что месть никогда не исходит от благородных душ?

Но тем не менее она незамедлительно была отвезена в Троки. Вскоре после этого она оказалась под контролем панов в Бирштанах, затем в имении Стеклишки, а в ноябре-декабре 1512 г. в Оникштах.

Елена не решилась послать нарочного в Москву, а сперва послала жалобу на панов Сигизмунду. Король не отвечал, хотя и не одобрял действий панов. Более того, он принял решение не противиться отъезду королевы в Москву, так как хорошо понимал, каким опасностям подвергнется государство, если он будет занимать другую позицию. И без этого русские упорно пытаются овладеть Смоленском.

Узнав от послов о случившемся, Василий III потребовал объяснений от Литвы. Почему силой помешали поездке королевы? Почему удержали казну? Почему отымают земли? Одновременно Василий, несмотря на зимнюю пору, направил к Браславлю воинский отряд для охраны Елены при переезде ее в Москву.

Мирный договор не удовлетворял ни Москву, ни Вильно. Василий полагал неудавшиеся действия своих войск случайностью, а рада панов, несмотря на проигранные войны 1492–1494 и 1500–1503 гг. продолжала жить великодержавными иллюзиями. В принимавшиеся документы она постоянно вписывала положение из привилея Казимира 1447 г. об обязанности великого князя возвратить утраченные земли.

XXXVIII

Московский великий князь резко отрицательно воспринимал тяготение русской знати к Литве, а тем более ее переходы. В 1512 г. в Великое княжество Литовское бежали рязанский князь Иван, пронский князь Глеб, бояре Ляцкие и Плещеевы. Раздражало его и то, что Литве удалось в 1512 г. заключить военный союз с Крымом, направленный против Москвы. И вскоре между Москвой и Литвой началась новая война. Одним из поводов для ее начала стали попытки литовских вельмож изолировать великую княгиню Елену. Но главным ее поводом стали действия татар. В 1512 г. сыновья Менгли-Гирея напали на российскую Украину. Как и всегда, татары резали тех, кто слабее, грабили, жгли, брали пленных. А осенью в Москву из Литвы от соглядатаев пришло известие, что неприятельские действия царевичей были результатом договора, заключенного Менгли-Гиреем с Сигизмундом. Василию также донесли, что король готовит полки, чтобы начать совместную с Менгли-Гиреем войну против Москвы. Великокняжеская Дума решила упредить и расстроить эти замыслы. Сигизмунду была послана складная грамота, в которой перечислялись все его враждебные действия: оскорбления королевы Елены, нарушения договора, подстрекательство Менгли-Гирея к нападению на Московское государство. Имя королевское было написано в грамоте безо всяких титулов.

Московский государь сообщал Сигизмунду:

— Взяв себе Господа в помощь, иду на тебя и хочу стоять, как будет угодно Богу, а крестное целование слагаю.

Тогда в Москве находились ливонские послы. Они донесли магистру, что великий князь, пылая гневом на короля, сказал: «Доколе конь мой будет ходить и меч рубить, не дам покоя Литве». Одновременно послы сообщили, что никогда еще Россия не имела такого многочисленного войска и сильнейшего огнестрельного снаряда.

И в целом обстановка для Великого княжества Литовского складывалась неблагоприятно. Альбрехт, маркграф бранденбургский, родной племянник Сигизмунда, став магистром Тевтонского ордена, готовился к войне с Сигизмундом, не желая признавать себя его вассалом и не желая уступать Польше Поморскую и Прусскую земли. Ливония в силу своих отношений с великим магистром также должна была объявить войну Сигизмунду. Германский император и другие немецкие владельцы поддерживали маркграфа.

Глинский также делал все, чтобы осложнить положение Литвы. Он убедил Василия заключить союз с императором Максимилианом, который собирался отвоевать у брата Сигизмунда Венгерское королевство. Глинский сам доставил императору грамоту московского государя, в которой предлагался план завоевания Венгрии и земель Тевтонского ордена для империи, а Киева и прочих русских городов — для Москвы. Он отправил своего верного слугу Шлейница в Силезию, Богемию и Германию, который нанял здесь многих ратных людей и переправил их в Москву. Нашлись люди и в самой Польше, за деньги помогавшие Глинскому.