Под тремя башнями - [6]

Сашкин отец поздоровался с обоими, после чего повернулся к сыну.

— Ну вот, Александр, знакомься. Этого мальчика зовут Мирослав, он покажет тебе город и все прочее…

Отец подмигнул Сашке, и они вместе с пожилым, отправились в сторону стройки, оставив обоих мальчишек у входа в сквер.

Некоторое время Сашка молчал, рассматривая Мирослава. Нельзя сказать, чтобы он уж очень ему понравился, но делать было нечего. Сашка по-взрослому протянул Мирославу руку и представился:

— Сашка.

Мирослав улыбнулся доброй застенчивой улыбкой, сразу изменившей его насупленное лицо, и, пожимая Сашкину ладонь, сказал:

— Мирек. Я хотел на речку пойти, пойдёшь?

— Конечно! — Сашка тряхнул головой. — С тобой тоже отец был?

— Нет, отчим. — Улыбка Мирека сразу погасла, и после короткой паузы он повторил: — Так ты идёшь?

Почувствовав, что об отце спрашивать не стоило, Сашка некоторое время шел молча и только позже, обратив внимание, что они вроде бы идут не туда, как бы между прочим поинтересовался:

— Это куда мы?

— А мы сначала за Ярком зайдём, это приятель мой, — пояснил Мирек и закончил: — Я вас познакомлю, а потом уже на реку.

— А чего ты его сразу не взял? — удивился Сашка. — Река-то вон где, это ж сколько назад топать…

— Не надо топать, — засмеялся Мирек. — Тут река вокруг течёт.

Они долго шли по Киевской улице, застроенной низенькими, лепящимися друг к другу домиками, и Сашка с удивлением заметил, что город, показавшийся ему крохотным, не так уж и мал. Правда, дома здесь уже не походили на городские, поскольку вокруг них были цветнички, деревья и большие дворы, где сновали куры, гуси, утки, а из некоторых, стоявших в глубине сараев, доносилось коровье мычание.

Ярослав, или просто Ярко, жил за еврейским кладбищем на Вульке. Мирек пояснил, что это село, слившееся с городом, да и дом Ярки больше смахивал на сельский. Единственное отличие — деревянная верандочка, служившая раньше парадным входом, была заколочена и вся заросла кустами одичавшей сирени.

Мирек сунул два пальца в рот и оглушительно свистнул. Однако никто не показывался, и свист пришлось повторить дважды, прежде чем слева из сирени показалась круглая рыжая голова.

— Ну чого ты репетуешь, тут я…

— Я долго свистеть буду? — рассердился Мирек. — Договорились же, а тебя чёрт где-то носит!

— У меня хозяйство, — рассудительно отозвался Ярко и добавил: — Выходите на тропку, пока обойдёте, я дожену.

— Пошли, догонит, — фыркнул Мирек и потащил Сашку за собой.

Ярко догнал их быстро. Шлепая по дороге разбитыми башмаками и поминутно подтягивая съезжающие штаны из серой хлопчатки, он скромно пристроился возле Мирека с любопытством поглядывал на Сашку.

— Как хозяйство, так он скажет, а как здрасьте, так не… — Мирек подтолкнул Ярку плечом и повернулся к Сашке. — Видал, стесняется.

— А чего меня стесняться? — искренне удивился Сашка и, протягивая Ярке руку, спросил: — Река-то ваша тут где? А то Мирек грозился, она у вас кругом, а пока не видно.

— Сейчас выйдем, сюда давай… — Ярко неспешно перелез через сломанную жердину.

Пройдя вслед за ним вдоль покосившегося штакетника, мимо сараев и огородов, хлопцы по узенькой тропинке выбрались на косогор. Внизу разливался широкий речной плёс, а за ним тянулся огромный луг, постепенно переходивший в небольшие холмы, над которыми плыло знойное марево. Правей пойму пересекала насыпь, заканчивавшаяся деревянным мостом. По его настилу ползла гружёная телега, и Сашка видел, как чалая лошадёнка махала головой в такт каждому шагу.

— Туда пойдём, — Ярко махнул рукой на плёс, до которого оставалось ещё метров сто. — Там вчера вулькинские хлопцы плиту каменную стащили, такую прыгалку сделали, закачаешься.

Плита, пристроенная к самому краю берега, лежала прочно. Подпёртая снизу большим обломком и прикрытая по краям дерном, она далеко нависала над водой, образуя нечто похожее на трамплин.

Сашка остановился у самого края, опасливо посмотрел на бежавшие по стрежню мелкие водовороты и показал на другой берег.

— А там что?

Вдоль противоположной стороны по воде тянулся сплошной тёмно-зелёный ковёр водорослей, густо пестревший ярко-желтыми цветами кувшинок. В одном месте он разрывался, и там, под нависающими с берега кустами, виднелось что-то вроде заливчика.

— А то протока вокруг острова. Если хочешь, сплаваем. — Мирек бесцеремонно стащил Сашку с плиты и крикнул: — Ярко, давай скочь первым, на остров поплывём!

До протоки первым добрался Сашка, которому при одном слове «остров» начинали мерещиться пираты, клады и одноногий капитан Сильвер с его попугаем. Встав на дно, Сашка уцепился руками за куст и, раздвигая руками листья, осторожно двинулся вперёд.

Густые, переплетённые между собой ветви, пропускали мало света, и над протокой стоял таинственный сумрак, только кое-где помеченный солнечными бликами. Особенно неприятно выглядела тёмная вода, и, хотя глубина оказалась всего по пояс, Сашке было как-то не по себе.

Протока кончалась пятачком чистой воды с маленьким песчаным пляжем, выходившем на остров. Впереди кусты снова смыкались, но уже не так плотно, и сквозь них виднелся противоположный берег. Сашка выскочил на песчаное мелководье и, поднимая тучу брызг, принялся весело отплясывать и кричать, подражая Сильверовскому попугаю: