Наконец толстяк был усажен на скамейку и тут же упал на бок, развернулся на спину, раскинув руки, и громко захрапел. Комма видно не было, я уж понадеялся, что Зоис сняла и забрала его себе, но нет.
- Нет, - так и сказала она, разглядывая пластиковые листочки. – Это что такое?
Я взял один, повертел в руках. Цифры привычными клинышками соседствовали с надписями явно греческим алфавитом, уж омегу-то я узнаю, такие часы остались в прежней реальности.
- Мне кажется, это деньги, - отдавать пластиковую десятку не стал.
- Какие деньги? – Зоис посмотрела на меня как на идиота. – Это что, персональный банк?
- Скорее, расписка. Банк дает тебе такую штуку, а взамен ты ему – кредиты на счет. Это когда комма нет.
- И на чьем они счете?
- А у кого вот такая расписка, у того и на счету.
Дитя местной высокоразвитой цивилизации слегка зависла.
- Что, так разве можно?
- Угу, - кивнул я. Про кэш, обналичку, черный нал, откаты и кубышки забывать при любом уровне развития технологий не стоит.
- Надо же, и сколько тут кредитов?
- Не знаю, - я вздохнул и забрал у сержанта остальные пластиковые листочки. – Но сейчас узнаю.
Надпись на вывеске была сделана на том же языке, что и на банкнотах. Похожем на греческий, но как-то отдаленно. Хотя и помню-то я несколько слов и выражений, типа «эвхаристо», «паракало» и «вале ке ало, ке досе мази му дио букалья». Комм моего скепсиса не разделял, язык оказался вполне земным, только – локальным, принятым среди одной из покоренных шумерами наций, и потому почти в метрополии не использовавшимся. А вот внешники любили таким образом показать, что помнят и ценят свои корни, хотя между собой все равно общались на общепринятом пиджин эми-гир.
Но тем не менее в забегаловку местную я входил практически своим человеком. Зоис тоже – коммы-то у всех одинаковые почти.
Семь из десяти столиков были заняты. Преимущественно мужчинами, но и дамы попадались, все как один посетители курили сигары и сигариллы, так что вытяжка справлялась с большим трудом, бутылки на столах были разной степени опустошенности, а глаза аборигенов – разной степени залитости. На нас внимания не обратили вообще, ну приперся кто-то в военной форме, и ладно. Не стреляет – уже плюс.
За стойкой копошилась миленькая коротышка, по виду лет двадцати, не больше. Только когда мы подошли и сели на скамейку, протянувшуюся на всю длину столешницы, она решила отвлечься от своих важных дел.
- Чамби, варрес? – выпустив дым прямо нам в лицо, пигалица посчитала, что свои обязанности выполнила, и вернулась к прежнему занятию.
- Чамби, - пожал я плечами. Что бы это ни было, раз предлагают, чего отказываться.
- За два – десять криматас, - донеслось откуда-то снизу. На обычном языке, общепринятом, и то хорошо.
Повертел бумажку с цифрой десять – да, в самый раз. Бросил на стойку. Ладошка появилась снизу и утащила местную валюту, а взамен поставила две стопки с каким-то коричневым пойлом.
- Я это пить не буду, - твердо заявила Зоис, понюхав маслянистое содержимое.
Тоже принюхался, лизнул, отпил. А тут знают толк в выпивке, по органолептике на Carta Negra похож, но гораздо тягучее, словно в ром добавили карамель. А потом убрали воду, доведя крепость до восьмидесяти оборотов. И слабый ананасно-апельсиновый привкус, напомнивший никербокер.
Выпил первый шот, размазав больше по деснам и нёбу, напиток раскрывался буквально через секунду, растекшись древесно-фруктовым огнем. Пощелкал пальцами. Сейчас бы сигару, хотя бы Хуан Лопез, разок затянуться, курить бросил еще в институте, но вот в такой мелочи себе отказать не мог, бывало, Лева Гуревич раскурит, выпустит клуб дыма, не затягиваясь, и после шота вот этот запах чуть вдохнуть – блаженство, епт.
На стойке появилась коричневая палочка и каменный куб с отверстием. Ладошка не убралась обратно, похлопала по деревянной поверхности, показала пятюню. Вздохнул, достал местные деньги, бросил пятерку, которая моментально исчезла.
- Будешь? – предложил сигариллу своей спутнице. Та брезгливо поморщилась. Ну и ладно.
Оба конца сигариллы были одинаковы, никаких фильтров. Так что просто засунул ее в куб, для чего-то ведь его поставили, вытащил – кончик тлел.
Помахал в воздухе, вдохнул в себя сладковатый дымок, подержал в легких, выдохнул, потом тремя мелкими затяжками раскурил сигариллу и затушил во второй стопке. И не торопясь выпил.
Барменша, ради такого зрелища вылезшая наверх, одобрительно мне подмигнула.
- А ты молодец, барбарос. Что желают гости?
- Поесть, - коротко ответил я.
- Проходите за столик, сейчас принесу, - даже не спросив, что именно надо принести, девчушка показала рукой в дальний угол и скрылась за дверью.
- Это чего было? – Зоис мои фокусы слегка озадачили.
- Я же торговец, - придерживая даму под локоток, подтолкнул ее в нужном направлении. – Где только не мотался, вот и понабрался всего.
- Может, и здесь был?
- Не знаю. Своего-то корабля не было никогда, только вот возможность появилась, и на тебе.
- И откуда у вас, торгашей, такие деньги, мне, чтобы на простенький истребитель накопить, жизни не хватит, - Зоис села в полукресло лицом к залу, закинула ногу на ногу, огляделась. – Шушера тут какая-то собирается. Вон и играют во что-то.
