Под созвездием северных «Крестов» - [76]

– Потому-то я и хотел, – стараясь говорить спокойно, сказал Карташ, – чтобы меня держали в курсе. Что именно расследовано, что доказано, что запротоколировано? Мне это, знаете ли, небезразлично.

– Вы что, еще не поняли, в какой ситуации оказались?

Ага, старина Малгашин, кажется, начал терять терпение. Ну надо же.

– С материалами я ознакомлю, но вот чего мы не будем сегодня делать точно, так это возвращаться к прошлому разговору. Почему-то мне кажется, что никто не забыт и ничто не забыто… И нам обоим хорошо известно, что произойдет в том случае, если у нас сегодня не выйдет полного и окончательного консенсуса. В этом случае на мое место придет другой… следователь, который уж точно либеральничать не будет, а в два счета оформит дело и передаст его в суд. Все, закрыли эту тему.

…А «Капитанская дочка» никак не шла из головы. Карташ напряг извилины, с трудом вспоминая, в чем там была фишка. Какой-то тип вроде бы приезжает служить на какую-то заставу, ссорится с каким-то другим типом, а потом накатываются отряды Пугачева и начинается махач. Как этого типа звали?

– Чтобы окончательно прояснить картину, посмотрим с другой стороны, – нудел Малгашин. – Нарисуем диптих, так сказать. Один вариант развития событий уже известен, а что на другой чаше весов? В смысле, как сложится жизнь, если у нас таки выйдет полный и окончательный консенсус? Во-первых, в самое что ни есть ближайшее время ты будешь на свободе, под подпиской о невыезде. И навсегда исчезнешь из поля зрения органов – под «органами», впрочем, я подразумеваю исключительно те, кои исправно подчиняются родному МВД. Причем никто искать тебя не станет, о тебе забудут, а в скором времени дело закроют и никогда к нему не вернутся. Каким образом – это, прости, не твои проблемы. Во-вторых, ты будешь заниматься тем же, чем занимался. То есть заданием по Фигуранту. Даже твой хозяин не поменяется… Вот разве что хозяев у тебя отныне будет двое. «Труффальдино из Бергамо» смотрел? Именно в таком разрезе. А который из двух господ главнее, думаю, объяснять не надо? Не надо, умничка. И все! И больше ничего, совершенно ничего не поменяется, слово офицера. А условия твоего контракта в той его части, где прописано вознаграждение за труды, может быть, даже улучшатся. Что еще?

– Да вроде все понятно, – сказал Карташ, неспешно гася окурок и выметая из мыслей Пушкина со своей треклятой «Капитанской дочкой». После подумаем над шифровкой, сейчас не до того. Сейчас важно понять, куда его везут и что собираются с ним делать. – Но чтобы прояснить картину вовсе уж окончательно, как ты изволил выразиться, хотелось бы узнать, кто ты на самом деле? Не лично ты, понятно, а какую силу представляешь. А то, получается, ты меня знаешь, я тебя нет.

– Я представляю ту единственную силу, что способна вытащить вас из этой передряги, – постукивая пальцами по столешнице, произнес Малгашин.

Раунд, похоже, выиграл Карташ, поскольку следак фамильярничать перестал и вернулся к обращению на «вы» – плавненько и аккуратно, точно так же, как и начал «тыкать».

– Думаю, большего вам знать и не требуется.

И только тут Алексей понял, что Малгашин боится. Примитивно боится опоздать. Будто люди Кацубы уже на подходе и вот-вот отнимут лакомый кусочек у конкурентов. Неужели он знает о маляве?..

– Почему же не требуется, очень даже требуется, – обезоруживающе улыбнулся Карташ, развивая успех. – Не могу же я доверяться кому попало! А вдруг вы Чикатила какая-нибудь? Я к вам, можно сказать, со всем сердцем, а вы меня потом чирик по горлу… У меня ж пиковая ситуация, которая требует хирургической точности выбора. Тут чуть ошибись – и звиздец, а назад выбор будет уже не переиграть… Представьте себе, что у меня появились нешуточные подозрения, будто вы лишь выдаете себя за облеченную полномочиями фигуру, а на деле – так, пшик без палочки. Так что уж потрудитесь предъявить полномочия, покажите верительные грамоты, – глядишь, я со всем пылом брошусь в ваши ласковые объятия.

– Вам недостаточно предъявленного? – Малгашин ткнул пальцем в желтокожий конверт, лежащий на столе. – Кажется, вы вполне могли оценить наши возможности!

– А вот и недостаточно, – упрямо повторил Карташ. – Я хочу удостовериться железно. Чтобы не осталось ни малейшего сомнения. Чтобы с выбором не ошибиться.

– Не могу понять, чего вы добиваетесь, – вздохнул Малгашин, зло давя в пепельнице недокуренную сигарету. Пепельница была уже полна. – Неужели вы не понимаете, что вашим хозяевам уже не добраться до вас? Вы, дорогой мой, можете считать себя пропавшим без вести… если, конечно, мы не договоримся.

Гринев, вот как его звали!!! Как это обычно и бывает, напрочь не вспоминающееся слово тут же всплывает в голове, стоит только отвлечься от него. Петя Гринев, герой пушкинской «Дочки». Ну и что?..

Ох, бля…

…Шилов увидел, как притормаживает «тойота», а потом заметил, что и «газель» впереди приняла влево и остановилась у обочины. Они уже находились на Суздальском проспекте, малолюдном и маломашинном, лишь проносящиеся фуры иногда нарушали сонное одиночество шоссе. Шилов шумно перевел дух. Ну вот и финита. Прощай, товарищ Карташ. Он притопил тормоз и плавненько припарковался за небольшим изгибом дороги, метрах в тридцати от места основного действия. Отсюда его, в сером автомобиле на фоне серого питерского снега, видно не было, к тому же снег, сметенный с проспекта, образовывал форменные брустверы по обе стороны проезжей части, и за ними не то что «шкоду» – танк можно было спрятать. Зато он видел все.