Под солнцем тропиков. День Ромэна - [21]
Такова была обстановка, когда в лагерь Ковровых Змей ворвались Илатирна и Умбурчэ со своим сенсационным донесением. Напрасно старики призывали к порядку сограждан, напрасно кричали и бесились, желая восстановить течение мирной жизни. Лагерь пришел к неописуемое смятение. Все оставили работу и разбились на группы: отдельно старики, отдельно охотники, отдельно женщины, отдельно дети. Каждая группа старалась перекричать другую, предлагая свои советы в отношении закононарушителя Дой-ны и белокожего дьяволенка. Все туземцы собрались в стоянку Ковровых Змей, и противоположный лагерь словно вымер.
Предлагали: Дой-не выколоть глаза и обрубить руки, а потом съесть; дьяволенка же пытать огнем, солнцем, жаждой и голодом, потом сытно накормить и тоже съесть. Еще предлагали: обоих ребят, и черного и белого, связав, поместить в муравьиную кучу. И еще: обоих закопать в землю по горло и вокруг проводить корробори до самой их смерти. Все предлагали свои советы, отстаивая их яростно, расходясь в деталях и сходясь на пункте: смерть обязательна и для иноплеменника, и для соплеменника…
С грустной усмешкой одиноко сидел на круглом валуне странного вида человек, не принимая участия в общественном гомоне и задумчиво ковыряя песок пальцами босых ног.
Наконец старикам удалось водворить порядок: разогнать группы по местам и заставить их продолжать работу. Люди — Черные Лебеди ушли в свой лагерь. Вопрос о казни туземца-изменника и белокожего не должен был их интересовать, как говорило им чувство такта, ибо, во-первых, не они пострадали от белокожих, а Ковровые Змеи, и, во-вторых, сам туземец-изменник происходил из общины Ковровых Змей. Старейшие Ковровых Змей сами должны были разбирать свои дела. Если их пригласят — другое дело, они будут польщены и не откажутся. Но их не пригласили.
К одиноко сидевшему человеку подошли трое: главарь Ковровых Змей, он же первый человек общины — пина-пинару или алатунья Илимми, затем самый умнейший и ученейший в общине, великий учитель или окни-рабат Бейяр-вонже — оба они были стариками, и третий — великий чародей Ковровых Змей, туземец лет 30-и, атлетического сложения, пестро разрисованный, с деревянной палочкой, продетой через носовую перегородку под ноздрями, — балия Инта-тир-кака.
Заговорил балия, гнусавя, так как палочка не позволяла ему дышать носом:
— Великий муж Бамбар-биу совсем не хочет принимать участия в общественной жизни Ковровых Змей? В великом муже слишком много разной крови, чтобы его интересовала жалкая кровь темнокожих людей, так?
На слова чародея странный человек Бамбар-биу, как назвали его, даже глаз не поднял от песка, но очень ловко, не глядя, плюнул в сторону чародея: плевок пронесся мимо чародейной ноги всего в двух миллиметрах.
Заговорил великий учитель общины — окни-рабат Бейяр-вонже:
— Когда большие испытания посещают племя и сокращается его область жизни, когда надобно беспрекословное повиновение словам старейшин, чтобы сохранить единство племени, как бы поступил Бамбар-биу с этими двумя, из которых один свой, предатель, а другой — порождение угнетателей?
Бамбар-биу поднял взор на говорившего, голубые глаза его, покрытые дымкой безразличия, сверкнули иронией, но ответа он опять не соизволил дать.
Тогда, сдерживая гнев, глухо зарокотал первый человек общины, пина-пинару или алагунья Илимми:
— Все знают: Бамбар-биу — очень сильный и очень умный муж. Он учился у белокожих всяким наукам. Он умнее самого умного человека в общине, умнее окни-рабата Бейяр-вонже. Пусть об этом скажет сам Бейяр-вонже, не мне говорить…
— Так, — коротко и скромно отозвался окни-рабат.
Продолжал пина-пинару:
— И сильнее и хитрее, чем самый сильный и хитрый муж Ковровых Змей, чем балия Инта-тир-кака. Пусть об этом скажет сам балия, не мне говорить…
— Верно… — поперхнулся чародей, передергиваясь нервно.
Пина-пинару закончил:
— И опытнее, и изворотливее, и находчивее, чем первый человек общины, чем пина-пинару и алатунья Илим-ми, он сам об этом говорит. Таков Бамбар-биу. Что же думает Бамбар-биу о поступке Дой-ны и о белом дьяволенке?
Тогда впервые странный человек ответил, поднимаясь, и голос его звучал нежностью, а глаза сверкали лукавством и насмешкой:
— Бамбар-биу думает: сначала надо увидеть тех, которых все так настойчиво умерщвляют… заочно. А увидев, надо разобраться, где и как встретил Дой-на белокожего… Так думает последний человек общины Ковровых Змей, легкомысленный парень, ветрогон — иркун-окирра Бамбар-биу, которого не посвящают в тайны общины только потому, что он много знает и без того, и который все же предан, как никто, угнетенным своим братьям…
2. Ковровый удав спасает жизнь пионеру
Только благодаря вмешательству «легкомысленного парня и ветрогона», как отрекомендовал себя Бамбар-биу перед почтенными своими слушателями, только благодаря ему, не были проведены в жизнь в момент высадки Петьки на берег те многочисленные и многосторонние советы, которые за два часа до этого щедро выпускала из себя разъяренная толпа.
Вслед за тем, как с Петьки сняли аркан, предварительно отобрав у него знаменитую его «игрушку», воцарилось глубокое молчание на берегу, и сотни две черных глаз впились в помятую фигурку пионера, осуществляя тем первое указание Бамбара-биу, что «сначала надо увидеть…»
