Под шепчущей дверью - [23]
Он снова оглянулся.
И ничего и никого не увидел. Никто не гнался за ним, никто не звал его. Только пустая темная дорога, ведущая неведомо куда.
Ему должно было стать лучше.
Но не стало.
Он изо всех сил бежал к автозаправке впереди, натриевые фонари светили ему словно маяк, вокруг них вилась мошкара. Около одной из колонок стоял видавший виды фургон, и он видел копошащихся в нем людей. Он побежал дальше и остановился только перед автоматическими дверями.
Они не открылись.
Он принялся прыгать и размахивать руками.
Никакого результата.
Он крикнул:
– Откройте дверь!
Человек за прилавком продолжал со скучающим видом нажимать на кнопки телефона.
Женщина в глубине магазина стояла перед холодильником с напитками, зевала и почесывала подбородок.
Он тихо зарычал и хотел было раздвинуть двери. Его руки прошли сквозь них.
– Ах да, – сказал он себе. – Я же мертв. Черт побери.
И прошел сквозь двери.
В тот самый момент, как он вошел в магазин, флуоресцентные лампы на потолке вспыхнули и зажужжали. Человек за прилавком – юнец с невероятными бровями и лицом, усыпанным веснушками, – нахмурился и поднял голову. Но потом пожал плечами и вернулся к телефону.
Уоллес выбил его у него из рук.
По крайней мере, попытался.
Но ничего не получилось.
C ровно таким же успехом он попытался схватить парня за лицо. И с отвращением вздрогнул, когда его большой палец угодил парню в глаз и вошел в него.
– До чего же все это глупо, – пробормотал он. Он повернулся к женщине в черном, все еще взиравшей на холодильник. И ни на что особо не надеясь, подошел к ней. Она не слышала его. Она его не видела. Она просто взяла двухлитровую бутылку «маунтин дью».
– Кошмар, – сказал он ей. – Вам должно быть стыдно. Вы хоть знаете, из чего его делают?
Но его мнение опять же не было услышано.
Автоматические двери раздвинулись, и Уоллес пригнулся, потому что продавец произнес:
– Привет, Хьюго, ты сегодня припозднился.
– Не мог заснуть, – ответил Хьюго. – И надумал кое-чего купить.
Уоллес попытался спрятаться за полкой с картофельными чипсами. И выругался, когда провалился сквозь них и очутился в полке. Он дернулся вперед, готовясь драпануть из магазина, но тут двери опять открылись. И он застыл на месте, потому что парень за прилавком сказал:
– Привет, Мэй. Тебе тоже не спится?
– Сам знаешь, как оно бывает, – отозвалась Мэй. – Босс на ногах, значит, и ты вместе с ним.
Парень мог видеть ее.
А это значило…
Уоллес понятия не имел, что это могло значить.
Но прежде чем он начал перерабатывать новую для себя информацию, случилась странная вещь: вокруг него вихрем взметнулись пылинки.
Он нахмурился, глядя, как они, проплывая мимо его лица, устремляются к потолку. Пылинки были какого-то странного цвета, преимущественно телесного. Он протянул руку, чтобы схватить довольно большую пылинку, но замер, увидев, что является источником пыли.
Его собственная рука.
Кожа на ней постепенно отшелушивалась, верхний ее слой поднимался вверх и улетал прочь.
И он вскрикнул, яростно потирая одной рукой другую.
– Попался, – сказала Мэй, появляясь рядом с ним. А потом: – Вот дерьмо. Уоллес, нам нужно тебя…
Он наклонился к холодильнику.
Сквозь холодильник.
Бессвязно крича, он пролетел сквозь ряды бутылок с газировкой и сквозь бетонную стену. И снова оказался на улице рядом с магазином. Провел ладонями по предплечьям и выяснил, что его кожа продолжает шелушиться. Крюк в груди как-то сердито повернулся, трос шел к стене, через которую он только что продрался. Он забежал за магазин. Там, под бесконечным ночным небом, простиралось пустое поле. По другую его сторону было еще одно селение. Дома там стояли близко друг к другу, в некоторых горели огни, другие были темными и казались зловещими. Он направился к ним, все еще яростно потирая руки.
Он пересек поле и пошел между двумя домами. В доме справа ревела музыка; дом слева был темным и тихим. Он прошел сквозь забор, окружавший правый дом, потом сквозь стену и очутился в спальне, где женщина в комбинезоне из красной кожи, стоя у кровати, постукивала по ладони стеком, все ее внимание было сосредоточено на мужчине в пижаме, произносящем:
– Это будет потрясающе.
– О боже милостивый, – хрипло прошептал Уоллес и попятился к стене.
Почувствовав под ногами дорожное покрытие, он остановился. Он не знал, куда теперь идти. Кожа на ногах по-прежнему расслаивалась и проникала сквозь спортивный костюм. В ушах у него звенело, мир вокруг был подернут дымкой, его цвета смешивались воедино. Трос светился, крюк подрагивал.
Он быстро пошел по тротуару, желая уйти как можно дальше. Но, казалось, его шлепанцы расплавились, и каждый следующий шаг давался труднее, чем предыдущий, словно он шел по воде. Он зарычал от напряжения. Звон в ушах усилился, и он никак не мог ни на чем сосредоточиться. Он стиснул зубы и пошел дальше. Ноготь на мизинце правой руки сполз и рассыпался.
