Под сенью осени - [3]

Засияет во тьме–беспросветности.

Будто семечко, став подсолнышком,

Очищаются дýши от ветхости.

Посмотри, как земля обновляется,

Песней вешней звенит, светит радостью.

Страх–унынье–печаль обнуляются,

И сияют цветы новых Рáдониц.

Надо только набраться терпения –

Всё по вере нам дастся, изменится.

И распустится цвет в шипах–терниях,

Повернёт лик Фортуна–изменница.

Не тоскуй так душа, не печалуйся,

Всё изменится, всё переменится.

Не ругай свою жизнь и не жалуйся:

Всё на мельницах лет перемелется…

11 апреля 2008 г.

Пятая годовщина

Как вспышка лазуритовая в парке –

Фиалки в малахитовой траве.

Прости, весна, что я твои подарки

Не в сердце сохраняю, – в голове.

Так пасмурно сегодня настроенье,

Что даже лютик солнечный не мил,

Не радует и птах весенних пенье,

И мир апрельский нынче так уныл.

Быть может, память оживила дату

И день тоскливый прошлых похорóн, –

Скорбь по убитому иудой брату,

И чёрный креп кладбищенских ворон.

На трёх могилках там теперь фиалки –

Признание родным в моей любви.

Посмертные подарки наши жáлки,

Но пусть фиалки скрасят мрачный вид

Витой ограды чёрной за крестами:

Здесь куст фиалок – как небесный глаз.

Молюсь, чтоб Ангелами вы на небе стали

И, всё простив, молились тáм за нас…

11 апреля 2008 г.

Черёмуховая метель

Весенний ветер душист и свеж,

Как ландыш майский, как взгляд ребёнка.

Судьбы пространства как будто те ж, –

Но дух резвится в них жеребёнком.

Весенний ветер! Черёмух цвет

Небесной манной в ладонь слетает.

Душа, припомнив дыханье лет,

В обманах детства опять витает,

Где праздник вешний: пикник в лесу –

Души с природой соединенье.

Букет черёмух в руках несу,

Дурман вдыхая весны цветенья.

Там папа с мамой, и ясность лиц,

И брат в матроске, и я с букетом.

И крепдешины, как крылья птиц,

Летящих в танце «дриад» – кокеток.

И зелень леса, и птичий рай,

И запах ветра, гармоник пенье…

Я помню, детство, твой чудный край –

Родник свободы и вдохновенья.

3 мая 2008 г.

На кладбище

Над последним покоем плывут облака.

Светит солнце, желтеют нарциссы.

Пролетают неспешно недели, века

Над крестами, как вешние птицы.

Мимо, мимо, туда, где есть жизнь,

Где страдают, и любят, и плачут.

Где любой, как охотник в сезон, сторожит

Легкокрылую птицу–удачу.

Чтó, дружок, где же сети твои,

Где силкѝ, где желаний тенéта?

Что тебя так смутил сей обители вид,

Где кресты и покой «того света»?..

Здесь нарядная церковь с пригорка глядит,

Приглашая живых помолиться,

Как последняя крепость надежды стоит:

Отчего так грустны ваши лица?

Скоро, скоро отпустит печаль, –

Вы войдёте в небесную радость,

Ничего на земле уже будет не жаль,

Разве тех, с кем навеки расстались.

Не грусти ты, душа, уповай и молись, –

Умились звукам Ангельской песни!

Умирают желанья и страсти, – не жизнь.

А душа – птица Феникс – воскреснет.

13 апреля 2008 г.

Куда спешили?

Наслаждаясь бездействием тела,

Думу думает ум, не спеша:

Ты куда так рвалась оголтело? –

Чтобы вылететь нáпрочь, душа?

7 августа 2008 г.

Плач по прошлогодним цветам

Как объел злой червяк мою розочку,

Так с тех пор–то на ней – ни бутончика,

Ни бутончика, ни цветочечка,

И печаль–тоска меня точит всё.

Отцвела прошлым годом, родимая,

Семь рубинов тогда подарила мне,

Семь рубинов–надежд и семь радостей,

А теперь цвет бумажный лишь Рáдониц.

Ах, судьба, ты моя, ох, судьбинушка…

Под окошком погибла рябинушка,

И остался шиповник с колючками,

Да судьба с выкрутасами–штучками.

Ой, на что мне надеяться в старости? –

За морями мои птицы–радости.

Подари ты хоть, роза, цветочек мне:

Так на счастье надеяться хочется!..

13 апреля 2008 г.

День поминовения усопших

Три года, три гроба, три скорби.

Три бездны печали, три дна…

Верблюдом бреду одногорбым

В барханах пустынного дня.

Мой путь – саксаул и колючки.

Удача варáном мелькнёт,

И вновь свои сети паучьи

Судьба для ловушки мне вьёт.

И снова пастух окликает

Заблудшую в дебрях овцу.

И звон колокольный скликает

К Кресту приобщиться – к Отцу…

7 мая 2008 г.

Двум строчкам, не ставшим стихотворением

Я вас предала, две хрустальные строчки,

Что пели в ночной тишине,

Отдав на забвение липнущей ночке,

И вы не приснитесь уж мне.

А утром придёт запоздалая жалость

(из тени мигнёт празднолюбия бес):

Зачем, слыша строки, в постели лежала

И сон предпочла я подарку небес?..

О чём вы звенели серебряной песней?

Каких откровений лишила ты, лень?

Растаяла весточка пухом небесным,

Осталась от строчек лишь тень:

Как после застолья – пустые бокалы,

Как голый наряд короля,

Как проникновенная нота вокала,

Как гаснущий звон хрусталя…

16 апреля 2008 г.

О невостребованности поэзии у соотечественников–земляков

«Поэт в России больше, чем поэт».

В его стихах, как в ювелирной лавке,

Каких, скажи, сокровищ только нет,

Но что–то нет толпы и шума давки.

Не каждому по силам оценить

Изящество работы и прозрений,

Подтекста–жемчуга нащупать нить,

И вспышки редкие брильянтов–озарений

Увидеть средь подделок и стекла,

И модных побрякушек–бижутерий:

Сокрыт от внешних взоров истин клад,

Как драмы лик средь шутовства мистерий.

Проходит мимо расторопный люд –

И жить торопится, и чувствовать стремится[9].

Спасибо, что хоть в душу не плюют[10],

А равнодушною проходят вереницей.

Каких брильянтов им ни намечѝ,

И граней–смыслов, рифмами прикрытых,

Дороже им борщи да калачи,