Под сенью исполинов - [3]

— Мне н-нужна помощь, — заикаясь, громко позвала Рената; Фарадей подскочил к ней одним прыжком. — Респиратор Брамина!

Респиратор нашёлся вовсе не там, где по логике должен бы найтись. На влажное лицо дрожащей в капсуле девушки надели полупрозрачную каплевидную чашечку со сменным миниконтейнером. Быстрыми пальцами Рената ввела нужные настройки, и в дыхательные пути пациентки попал нужный состав на основе токсичного растворителя под названием эмина, который оказывал противодействие некоторым известным последствиям «прыжка».

Рената облегчённо выдохнула, сняла с подопечной респиратор и отстранилась.

От залитой слезами хрупкой девицы можно было ожидать всякого. Но уж точно не короткого потока матерной брани, и почему-то в адрес парня с ещё больше вытянувшимся от удивления лицом. И брани не простой, а отчего-то сдобренной немецкой речью! Фарадей даже поспешил отвернуться, видимо, приняв близко к сердцу. Зря. Ведь уже в следующий миг девушка спала.

Ординатор крайне редко не успевал вмешаться в эмоциональный фон человека с тем, чтобы пресечь всплеск чересчур негативных или порой позитивных эмоций. Но почти никогда у него это не выходило с только что пробудившимися после «прыжка». Принцип его действия выстраивался на мгновенном просчёте наиболее явных вероятностей исходя из личных особенностей индивидуума. Им запоминалась та самая «контрольная копия». А после прыжка некоторые люди порой не соответствовали сами себе. Это называлось «повреждением личности» в наборе тестов Ординатора. Ничего серьёзного, если показатель повреждения не превышал одного процента.

Роман покрутил головой: изображение смазалось, стало чуточку дурно. Торопиться не стоило. Он глубоко вздохнул, попутно ощупывая руками бёдра и колени. Тут же болью отозвались ногти — мягкие, податливые чешуйки. Он выругался.

Взгляды Романа и Ренаты встретились. Выглядела она скверно: по высокому лбу блестела испарина, от смуглого, округлого лица отхлынула кровь, оставив его серым и довершив картину бледностью губ. На сей раз Рената изменилась не так сильно, как в прошлый.

Многих психоактивных людей, то есть годных к длительному процессу «прыжка Антонова», а равно и к расширенному внесению в разум Ординатора, отпугивала перспектива навсегда потерять привычный облик. Ведь материализуясь в капсуле квантового приёмника, человек всякий раз выглядел чуточку иначе.

На собственную же новую внешность Роману было откровенно плевать. Метаморфоза его всерьёз не заботила. Гораздо больше беспокоили размягчённые и болезненные ногти…

Группа ожидала пробуждения очередного космопроходца, и Роман уже переживал не на шутку, ведь Ольга ещё не пробудилась…

Между рисовидными капсулами петлял Фарадей, раздавая нижнюю одежду каждому, кто в ней нуждался. Рената замерла около панели с цифровым отсчётом, а «бородача» и вовсе не было видно. Чувствуя себя той черепахой из анекдота, Нечаев медленно надел принесённую форму.

— Тут как на первой станции «Мир», моё вам мнение! — донеслось вдруг откуда-то сзади.

Роман широко улыбнулся — никто не сказал бы так, кроме Саныча! — и поднял руку в пространном приветствии. Друзья будут вместе уже третью экспедицию подряд. И это наводило на мысль, что начлаб Корстнев что-то удумал.

— Худо, Рома? — усмехнулся Саныч и сдавленно кашлянул. — Не хуже, чем первого января, так что не раскисай!

— Игры в Реконс…трук…тор тебя… когда-н-нибудь сведут с… с ума, С-саныч, — выдавил перезрелую шутку по поводу станции «Мир» Роман.

— Не сведут, Рома. Не написали ещё такой программный код, чтобы вскипятить мой мозг!

Роман покачал головой: чего, мол, с игромана взять.

— Скучать не… будешь? — осмелев, громче спросил он.

— Поскучаю сейчас — порадуюсь дома.

Их диалог прервал тяжёлый бас «бородача»:

— Второй на подходе… — и всё внимание перешло на капсулу с упомянутым номером. Крышка беззвучно откинулась, Фарадей укрыл пробудившегося. Мужчина. Молодой парень, немногим старше его самого. Он лежал тихо, смирно, поочерёдно глядя на всех, кто оказывался в поле его зрения.

— Что-то есть хочется… Кхм… еда скоро?.. — едва разлепив губы, сипло поинтересовался пробудившийся.

— Четвёртый!! — неожиданно громкое восклицание Фарадея заглушило остроту Романа про ужин и то, как именно его подадут.

Взгляды разом обратились к панели единственной ещё закрытой капсулы. Среди прочих показателей красным тревожно помаргивало «Повреждение личности» с процентным соотношением… тридцать девять?! Но ведь это последняя капсула! Сердце Романа заколотилось…

В головах космопроходцев прозвучал бесполый голос Ординатора:

«Повреждение личности индивидуума четвёртой капсулы критично. Устав предписывает возложить ответственность за решение об открытии на командира. Командиром назначается Александр Александрович Подопригора».

К этому моменту Роман уже поднялся на ноги и с тревогой взирал на последнюю закрытую капсулу. Мозг, ещё не полностью стряхнувший дурман пробуждения, то и дело целыми снопами выдавал короткие вспышки панических мыслей: а что если она?.. как же так?.. не может же?.. Оля!..

— Изолятор? — у назначенного командира просел голос. Коснувшись ногами пола, он едва не упал, но его ловко подхватил «бородач».