Под сенью апельсиновых деревьев - [8]

Юлия печально посмотрела на подругу. Они уже все спланировали. Впервые Юлия должна была поехать на зимние каникулы к Софии. Ей хотелось отправиться туда гораздо больше, чем к дяде. Девочки в письме попросили разрешения у родственников Юлии. Однако ответ их не обрадовал.

– Ах, послушай, не может быть все так плохо. В прошлом году ведь там было… довольно мило. – София старалась спасти ситуацию. Она знала, что означала эта поездка для Юлии. Однако если ее дядя решил проявить упрямство, то сопротивляться бесполезно.

Когда после вступления Алиды Конинг в должность директора приблизились первые летние каникулы и все девочки, кроме Юлии, начали оживленно паковать свои вещи, директриса и здесь придумала выход.

– Джульетта, ты разве не поедешь летом к своему дяде? – спросила она.

Юлия печально покачала головой:

– Нет, мне разрешено бывать там только зимой, летом их семья уезжает за город. А я… Они не хотят…

Директрисе стало жаль девочку. Неужели Джульетта должна проводить самое прекрасное время года в этих темных каменных стенах?

– А может быть, ты могла бы поехать к Софии? Я спрошу разрешения у ее семьи, – неожиданно предложила она. И таким образом впервые за многие годы дала Юлии возможность почувствовать, что такое семейный уют.

Семья Софии пришла в восторг от этого предложения. Может быть, еще и потому, что сама София рядом со своими тремя старшими братьями чувствовала себя немного одинокой. Семья де Вееков сердечно приняла Юлию. Она же поначалу чувствовала себя несколько неловко, потому что не хотела никому навязываться. Однако ее робость вскоре прошла, и Юлия от всей души наслаждалась пребыванием у Софии. С тех пор каждые каникулы, кроме вышеупомянутых трех недель зимой, Юлия проводила у Софии в сельском поместье Халлерскоге, пребывавшем в семейной собственности де Вееков на протяжении многих поколений. Это был прекрасный старый дом, построенный среди таинственных лесов и окруженный узкими каналами-креекенами, в которых плавали утки. На лугах паслось множество прекрасных лошадей. Этот дом был полон жизни и любви. У Софии была большая семья, и там все время царило оживление. Они вместе организовывали пикники, к ним часто приезжали гости, а кульминацией лета всегда был большой охотничий бал. Для Юлии время, проведенное в Халлерскоге, было словно чудесный сон. Там у нее была своя комната, там ей разрешалось носить красивые платья, там ее вовлекали в жизнь семьи. Мать Софии никогда не делала разницы между Юлией и своими родными детьми. И иногда вечером, перед тем как уснуть, Юлия в душе благодарила Алиду Конинг за помощь.

Итак, мечте о зимних каникулах у Софии не суждено было сбыться.

Как всегда, когда нужно было обсудить какие-то заботы и проблемы, Софию и Юлию потянуло из тесноты пансиона на улицу, на природу. Первые пять лет пребывания в пансионе Юлия не видела красот городка Эльбурга, довольствуясь видом из окна. Она знала только дорогу в церковь. Тем сильнее Юлия наслаждалась свободой на протяжении последних трех лет.

Было начало декабря, и на улице заметно похолодало. Девушки тепло оделись. От их дыхания образовывались маленькие белые облачка, а под ногами шуршала опавшая со старых дубов листва. Подруги задумчиво шли рядышком по широкой дороге между старыми крепостными стенами города и грахтом – глубоким каналом, окружавшим весь Эльбург.

Эта дорога, расположенная за пределами городской стены, находилась всего в нескольких минутах ходьбы от пансиона, и многие жители Эльбурга приходили сюда, чтобы прогуляться и отдохнуть, что едва ли было возможно в маленьких тесных переулках внутри города, где часто проезжали кареты. Летом семьи собирались здесь на пикник, а дети играли на лужайках. Молодые кавалеры катали своих избранниц на маленьких лодках, и иногда парочки тайно высаживались в тени больших деревьев. Наблюдение за влюбленными всегда было любимым развлечением для юных девушек из пансиона. Однако теперь, зимой, тут было очень мало людей.

Юлия вздохнула:

– Не знаю, почему мой дядя возжелал, чтобы я непременно приехала к нему.

Для нее и в самом деле было загадкой, почему ее дядя каждый год настойчиво требовал, чтобы она встречала Новый год в его доме. Юлия не находила общего языка ни с ним, ни с его женой, ни с его дочерьми.

– Может быть, его мучает совесть, из‑за того что он отправил меня сюда? – сердито добавила она.

София нежно обняла подругу. Она сама очень радовалась предстоящей возможности провести каникулы вместе с Юлией и поэтому разделяла ее разочарование.

– Ах, Джульетта… Мне кажется, что они хотят как лучше. – София сама почувствовала, какими бессмысленными были ее слова.

Подруги добрались до старой оборонной башни, фундаментные стены которой служили им наблюдательным пунктом, и сели на скамейку. Несколько уток пытались пройти по тонкому льду к воде, а два больших лебедя плыли по каналу, перебирая лапами под низко свисавшими, припудренными белым инеем ветками вербы.

– Это всего лишь три недели, – снова начала София.

– Уже восемь лет это всего лишь три недели, но мне их действительно всегда хватало по горло, – горячо возразила Юлия.