— А лечиться?! Психов — их не спрашивают, их… — не успел закончить и получил подзатыльник от коллеги. — Вот! А буйных — так вообще… — рассмеялся под градом дружеских оплеух.
* * *
— Девочки, перейдите в другое место, — прозвучал властный голос. — Вы мешаете!
— Это вы мешаете, а мы — смешиваем, иногда — с грязью, — мгновенно отреагировала Танька. Частично выпуская Мелл на волю, обернулась на голос и одновременно скинула лямку рюкзачка.
Перед ними стоял обрюзгший человек в форме. Виднелось и несмело приближающееся, одетое однообразно-грязно, худосочное войско с граблями наперевес.
— Здесь будет произведена уборка вверенной территории! И нечего! Это вам не хиханьки! — прозвучало загадочное разъяснение.
— Так произведена или будет? — пробурчала недовольная Танька.
— Оставь человека в покое, он при исполнении, — потянула ее в сторону подруга. — Пойдем, лучше, на качели!
«Это кто такие? В форме и оружие загадочное… — спросила у себя Танька.
Это отказники от военной службы. По убеждениям совести, — разъяснило Второе Я.
При чем здесь совесть? Они же просто трусы!
Ну, значит, трусость убеждает лучше совести.»
Совершенно разные внешне, девчонки были взаимным дополнением и оттого казались почти неразличимыми.
У Мелл, на маечке под джинсовой жилеткой, была надпись «Всегда — мечтай! Иногда — верь». Кеды были надеты на босу ногу. Карман ее шортиков оттопыривался явно перочинным ножиком, перчатки предпочитала светлые, необрезанные, с широким напульсником, а голову не прикрывала вовсе.
Они подняли свои велосипеды, вышедшие из рук одного мастера убирать все лишнее, и с улыбками, тихонько переговариваясь о своем, покатили к ближайшей аллейке.
— Как твоя собака? Та, африканская, — интересовалась Танька.
— Львиная гончая? А-а, — махнула рукой Мелл, — мама отдала кому-то, пока меня не было. Представляешь, написала в объявлении, что пес не сошелся характером с ребенком… — она печально дернула плечами и мотнула головой. — Потешила самолюбие и выбросила, в общем. Ну, хоть такса осталась. А твой котик где?
— Дома, отсыпается, — Таньке было очень комфортно.
— Я сегодня у тебя ночую! Мама ворчала, но я не уступила. Папа вернулся?
— Не-а, — помотала головой Танька. — Полная свобода и пустой холодильник… О! Мармеладки! — положив на газон средство передвижения, она плюхнулась на ближайшую скамейку, подзывая к себе Мелл, и достала, наконец, коробочку.
— Классно! — прозвучало рядом. — Сладкое для мозга полезно! — она уже стягивала одну перчатку. Колечки на большом пальце, на этот раз — правой руки, у подружек оказались очень похожи.
— Для мозга ум полезен, а сладкое — оно для удовольствия, — протянула открытую коробочку Танька. — Только Лютому оставим чуток, я обещала.
— Такое впечатление, что он тебя понимает, — Мелл, зажмурившись, откусила от дольки кусочек и откинулась на спинку.
— Еще как понимает! И верит мне. А тех, кто тебе верит и любит, нельзя обманывать.
— Играем в откровенность? — Мелл хитро прищурилась.
— Я тебе не врала никогда, — удивилась Танька, обсасывая самый краешек розового лакомства.
— Знаю, просто ты не все говоришь…
— Как поездка? — решила сменить тему.
— Нормально. Натурные съемки были, возле моря. Зря ты, все-таки, с моделингом завязала. Могли бы вместе ездить, — она забросила в рот остаток мармеладки. — У тебя же лучшие условия в контракте были.
— Надоело. Там, кроме тебя, сплошные самовлюбленные тупицы. Как ты их только терпишь?
— Опыт. Я с пеленок в этом. Ты знаешь…
Рядом раздался визг тормозов, короткий мат вместо вскрика и глухой звук удара чего-то мягкого. Девчонки обернулись. На соседней широкой аллейке из черной машины вылезал мужчина, сразу пытаясь рассмотреть помятый капот. Валяющемуся на газоне велосипедисту повезло меньше: осколки кости порвали кожу на ноге.
— Я — оказываю помощь, ты — вызываешь скорую! — скомандовала Мелл, быстро вскакивая в направлении происшествия.
— Лови, — кинула подруге вынутый из рюкзачка набор для перевязки.
— И всегда у тебя под рукой все есть, — донеслось от убегающей Мелл.
Танечка не суетилась. Спрятала коробочку сладостей, надела рюкзачок, подобрала велосипеды. Подкатив к виновнику столкновения, поставила их пирамидкой и отвесила ощутимый подсрачник водителю, склонившемуся к поврежденному бамперу.
— Чё! — хватая рукой задницу, резко выпрямился водила.
— Ты что в парке забыл, орел норный? Врача вызывай, у тебя связь есть, — кивнула на устройство.
— Пошла ты на…
Пощечина прервала уточнение координат:
— Звони медикам, тварь хомячная, — до невозможности вежливо попросила Танечка. — И лучше — по-хорошему, — хищно сверкнула синими глазками.
Почему-то она понимала, что использовать свой арсенал в этой реальности не стоит.
«Мы его не убьем? — удивилось Альтер Эго.
Тогда разрушится весь шарм этого места, — мечтательно разъяснила свое поведение девочка.
И что здесь такого очаровательного?
Покой. И спешки нет.
Ага. И давил этот тип машиной безмятежно так, не торопясь.
Хочется сохранить это состояние расслабленности…
Ну, так и не напрягайся! Вломи ему тихонько по рогам и все!»
* * *
— У него что — девять жизней? — удивился поведению водителя техник.
