Под пурпурными стягами - [14]

Мать слабо улыбнулась. Она-то хорошо знала, что, кроме хриплого кашля, старшая невестка другими достоинствами не обладала. И все же именно она первая пришла поздравить ее, несмотря на непогоду. Значит, мать все-таки помнят в старом родительском доме! Значит, она не отрезанный ломоть! Губы матушки дрогнули.

Сестренка, не дожидаясь ответа матери, стремглав побежала встречать гостей. Путь от ворот до дома у старой женщины, которую осторожно поддерживали с двух сторон Фухай и сестренка, занял больше двадцати минут. Сестренке, непрестанно похлопывавшей гостью по спине, так и не удалось взять у Фухая старухин кальян и завладеть коробкой с крашеным сахаром и яйцами и кульком из пальмовых листьев, в котором находилось печенье и засахаренные фрукты.

С трудом отдышавшись, старуха что-то невнятно бросила сыну, а тот, отдав подарки сестренке, повел мать к тете засвидетельствовать ей почтение. Старшая невестка, несмотря на приступы удушья, никогда не забывала, кому следует поклониться в первую очередь, однако всегда соблюдала осторожность, поэтому отдала гостинцы сестренке, зная, что тетя может их конфисковать в свою пользу. Надо сказать, что в особенной завистливости тетю обвинить было нельзя, но, увидев дары, она могла решить, что они принадлежат ей по праву.

Визит старшей невестки обычно протекал в полном соответствии с дипломатическим протоколом, то есть можно было ограничиться пожеланием здоровья, а потом, хорошенько прокашлявшись, поведать о своей жизни, в ответ на что тетя бросит какую-нибудь шутку. Однако сегодня рядом находился Фухай, и хозяйке следовало полностью соблюсти церемонию встречи.

Все очень любили Фухая. Да и как было не любить этого симпатичного, небольшого роста крепыша, на редкость открытого и честного! На круглом, очень светлом лице юноши выделяются крупные черные глаза. Голова выбрита до синевы, отчего походит на голову тех толстячков, которых обычно рисуют на новогодних картинках. Сзади свисает тяжелая коса, туго свитая в жгут и раскачивающаяся из стороны в сторону при каждом движении. Во время разговора глаза его блестят, а лицо озаряется внутренним огнем. Едва он разомкнет уста, все уже знают, что юноша непременно расскажет что-то забавное и в то же время весьма дельное. И действительно, от Фухая частенько можно услышать что-нибудь остроумное и смешное, однако в его шутках нет для людей ничего обидного, а в словах — даже намека на поучения. А до чего же приятно на него смотреть, когда он с кем-нибудь здоровается! Сначала будто внимательно приглядывается к человеку, потом наклонит голову, быстро сделает шага два вперед и опустит руки вниз, при этом одна нога его выставлена немного вперед и он опирается на нее, а другая стоит свободно. Юноша делает поклон, раз и другой, все его движения размеренны и точны.

— Нижайший поклон вам, тетушка! — поклонившись, говорит он, а голос такой проникновенный, задушевный.

Потом с удивительной легкостью он делает едва заметное движение ногами. Стан его выпрямляется, грудь выпячивается, обе руки все еще опущены книзу, но он быстро отводит их назад, а обе ноги оказываются вместе. Поклон Фухая вызывал вздох восхищения у пожилых женщин, каждая из которых с удовольствием отвечала на него, при этом думая: «Ах, если бы и мой сын знал толк во всех церемониях! Как бы это было хорошо!»

В общем, у Фухая все выходило необыкновенно складно: кланялся как положено, а сидел или ходил — ну просто загляденье! А как он ездил верхом! Какие приемы показывал нам, мальчишкам. Никогда не забуду позу «одноногого петуха» или посадку на коне. Красота! Фухай с головы до пят был знаменным воякой, еще не успевшим забыть наше двухвековое искусство верховой езды и стрельбы из лука. Однако он был сведущ не только в ратных делах, но и в других науках, так как впитал в себя многое из культуры китайцев, монголов и мусульман. Как в этих случаях говорили тогда: «Искусства боевые и светские он знает в совершенстве, культуру маньчжуров и китайцев он постиг во всей полноте». Фухай не только ездил верхом и стрелял из лука. Он мог также спеть несколько куплетов (к сожалению, всего несколько) из арий, которые исполнялись под аккомпанемент музыкального инструмента. Он знал несколько строк — увы, лишь несколько — из оперы «Застава Вэньчжаогуань», которую ставили в театральной труппе знаменитого Вана. Он мог вам немного погадать и предсказать судьбу по «восьми знакам». Фухай умел гонять голубей, знал, как ухаживать за певчими птицами, как ходить за мулом или разводить золотых рыбок. Правда, всем этим он всерьез не занимался, потому что у него всегда было много других, более серьезных обязанностей, например кому-то из родственников он обещал выбрать хороший гроб, а другому найти подходящего повара. Поэтому на разные мелочи времени у неге почти не оставалось. Муж моей сестры, считавший себя крупным знатоком по части разведения голубей или обучения ловчих птиц, в разговоре с Фухаем немножко тушевался, уступая ему первенство. В эти минуты мой зять мог продать свое «летающее серебро» по дешевке!

Фухай прекрасно разбирался в разных играх, в том числе азартных, вроде «девятки», «заклада», «тащить бирку», «сраженья с десятью иноземцами», «старый и малый». Знал он, как правильно кинуть кость и как нужно стукнуть по мячу. Однако сам он почти никогда не играл, разве что иногда, если в компании почтенных старух не хватало партнера. Фухай обычно много не проигрывал, но и не слишком выигрывал — всего какие-нибудь несколько сотен медяков, на которые тут же покупал засахаренных бобов и кислых фиников для ребятишек.