Под прикрытием - [312]

– Гыгыгы!

Поднявшись под их гогот на ноги, отряхиваясь от пыли и, сквозь зубы матерным матом матеря всё это конченное семейство, я краем глаза увидел как во двор «Нефтяного склада» въезжает подвода гружённая бочками с керосином – должно быть прибыла новая партия товара с полустанка. Невзрачный щупленький возница, с чёрной повязкой на лице – чем-то напоминающим советского киноартиста Савелия Крамарова, сочувственно на меня глянул единственным глазом…

Это называется – перемудрил я с конспирацией! Действительно – формально я не имею к артели никакого отношения.

Слава Богу, Игорь Станиславович успокоил и, даже с немалой долей брезгливости ответил мне:

– «Обхаживает», конечно – как Антанта Румынию в 1916 году. Но я знаете ли – натерпелся в последнее время от подобного быдла и, хоть на этом – «отпляшусь» теперь вдосталь.

Однако, опасение осталось – кроме инженера-химика в артели «Стандарт-Ойл» ещё номинально числятся два члена из местных работников. Их мне лично порекомендовал – как «надёжных в доску» сам Клим.

Но кто его знает!

* * *

Решив во всём следовать букве закона, я попытался приструнить попутавшую рамсы семейку как через их «корпоративное» начальство (того самого «коммуниста») – так и через волостные Исполком и Совет. Однако, здесь порядки почти что патриархальные: каждый ульяновец другому – если не брат, то кум или сват, это точно!

Фрол Изотович в ответ на моё возмущение – лишь что-то невнятно мямлил, мол торговля по нынешним нэпмановским временам – это не его епархия.

– Прежде, я этого Сапрыкина… ВО!!! – показывает крепко сжатый кулак, – где держал. А теперь другие порядки – уж, ты извини.

А тот «коммунист» – вообще «прикормленный», по ходу:

– Ты, товарищ Свешников – Заведующий оружием ОВО, кажется? Вот и «заведуй» на своём полустанке – на здоровье, а в наши керосиновые дела не лезь!

Можно было бы конечно, своих комсомольцев натравить – как предлагал Мишка… Но я не стал впутывать этих – практически ещё детей, в свой чисто коммерческий проект.

К зиме, меж мной и кланом Сапрыкиных вспыхнула короткая, но яростная – как конфликт на Даманском «торговая война».

Я велел Игорю Станиславовичу банчить «чистяком» самостоятельно, но конкуренты на это ответили прекращением продажи артели керосина-сырца. Была предпринята попытка прибрести сырьё на других складах «Нефтесиндиката», но видать у них уже сложилась корпоративная солидарность…

Мне отказали в оптовых партиях!

Волей-неволей пришлось выкинуть «белый флаг» и предложить противнику мирные переговоры.

Посидели, поговорили тихо-мирно – те для виду, покаялись пообещали исправиться… Но немного выждав, продолжили свою деятельность по превращению моего добра в говно – за мой же счёт. Приходилось терпеть, стиснув зубы…

Однако, ещё никто на этом белом свете не умиротворял беспредельщика своим ангельским терпением и, мне это ни в коем разе не удалось!

Отбив с минимальным ущербом для себя мою «атаку», Сапрыкины вообще решили меня «подвинуть». Те два «члена» артели «Стандарт-Ойл», перешли на их сторону и за спиной Игоря Станиславовича подписали купчую о продаже своей доли. Правда, мне удалось достаточно легко отбить эту «контратаку»: ранее лично поручившийся за перебежчиков Клим – при мне разбил им рыла в кровь и, те пошли на попятную – через волостной суд вернув свою долю акций и передав их более достойным пайщикам.

Далее, Сапрыкины вообще уже объявили мне «войну без правил» – написав донос своему вышестоящему начальству, о нарушении артелью «Стандарт-Ойл» прав торговли нефтепродуктами – исключительно государственными структурами. Сапрыкины требовали лишить мою артель лицензии на промышленную деятельность, а её оборудование конфисковать в пользу государства… В пользу «Нефтяного склада», то есть.

В свою пользу – если уж быть совсем точным.

Был суд, на котором в ответчиках был вовсе не я, а Игорь Станиславович – как учредитель артели «Стандарт-Ойл» и его адвокат Брайзе Иосиф Соломонович – «временно» освобождённый из исправительно-трудового лагеря. Такое, в те весьма интересные времена – довольно частенько практиковалось.

– Что это? – спросил тот, ставя перед судьёй бутылку с мутной жёлтой жидкостью.

– Сцаки ответчика, штоль?

Про судебную экспертизу в эти времена, если и слышали – то только не в этих отдалённых от всех благ цивилизации местах. Поэтому, следственный эксперимент проводил сам судья. Взболтнув бутылку и брезгливо понюхав из открытого горлышка, тот уверенно ответил:

– Это керосин.

Другая бутылка, только уже с прозрачной жидкостью:

– А это что?

После тех же нехитрых манипуляций:

– Вода? Нет, не вода – неизвестное пролетарскому правосудию вещество.

Суд проходил в Ардатове – уездном городе, поэтому судья пока знать не знал и, ведать не ведал о «американской универсальной жидкости».

– Похоже ли это «неизвестное вещество» на керосин – в торговле которым, истец обвиняет моего клиента? – спрашивает адвокат-бандит.

Судья, как это водится в эти весёлые времена, был из «простых» – поэтому и ответил «по-простецки»:

– Сам не видишь, что ли? А чё тогда очки на нос напялил?!

– Значит, это – не керосин?

Судья начинает терять терпение: