Под потолком небес - [3]

Оставшиеся до экзамена дни Наташка просидела за учебниками, вновь и вновь решая задачки, повторяя английские топики, спрягая не правильные глаголы. Она, конечно, волновалась, но с другой стороны… По математике она первые места в районных олимпиадах занимала из года в год, даже журнал «Квант» из школьной библиотеки от корки до корки изучала, чтобы понять то, что не входило в рамки школьной программы. Да еще знающие люди посоветовали ей позаниматься по одному толковому справочнику для поступающих. Нет, с математикой у нее проблем быть не должно. А английский она уже два года зубрила по учебнику Бонк, и в школе одноклассники, когда слышали ее ответы на уроках, считали, что она обязательно станет переводчиком. Сама Наташка относилась ко всем восторгам в свой адрес скептически, все же знать учебник и знать язык — это две большие разницы.

Математику она действительно сдала без особого труда. А вот экзамен по английскому языку ей еще многие годы снился, как кошмар, заставляя просыпаться в холодном поту со стучащим как пулемет сердцем.

Нет, получив на руки билет, она поняла, что ничего особенно изощренного здесь не придумали, в принципе она и готовилась к чему-то подобному. Наталья быстренько по памяти написала нужный текст, сделала упражнения на грамматику и стала ждать, когда ее вызовут.

Стоя перед экзаменационной комиссией из пяти тетенек бальзаковского возраста, она бойко оттарабанила рассказ про Лондон, ответила на заданные вопросы, как одна из мучительниц, развалившись на стуле и презрительно посматривая на школьную юбочку и скромную белую блузку Натальи, выдала своей соседке следующее резюме: «Да, выше троечки не получит. Этот нью-васюковский акцент выдает ее с головой».

У Наташки застучало в висках. Несмотря на то, что фраза была сказана на английском, Наталья ее прекрасно поняла, тем более что тетка даже не удосужилась хотя бы понизить голос и брякнула это на всю аудиторию. Сидящие сзади абитуриенты, ждущие своей очереди, так и закатились со смеха. Значит, это «только троечка», не больше? А ей даже четверки будет мало. Что же делать, как дать понять этим напыщенным дурам, что она не позволит так безнаказанно издеваться над собой? Тут ее внутри что-то подстегнуло, и прежде, чем она сама успела понять, что говорит, у нее вырвалась следующая фраза (естественно, тоже на английском, на русский она просто не успела перейти): «Мой репетитор из Мориса Тореза нашел, что у меня калифорнийский акцент. А вообще, по всему земному шару все южные акценты весьма схожи между собой. Или вы еще не в курсе? Тогда могу вам только посочувствовать».

С этими словами она выскочила из аудитории, едва не сбив с ног стоящего в дверях мужчину. Пока она препиралась с тетками, даже не заметила, как он здесь возник. Да, это был конец. Мало того, что она им не понравилась с первого же взгляда, так еще и нахамила в ответ. Теперь ей даже тройку не поставят. Придется бесславно возвращаться домой и слушать нотации родителей. Так опозориться! Что ж, так ей и надо. Возомнила, что все может, а ее же предупреждали, что без «волосатой лапы» нечего и думать соваться в столичные ВУЗы. А кто она? Так, девочка с Юга, наивная провинциалка. А здесь все с репетиторами сидят, готовятся, деньги им бешенные отдают. Она поэтому и сказала про мифического репетитора из Мориса Тореза, что случайно услышала разговор двух абитуриенток, которые со знанием дела обсуждали, из какого ВУЗа репетиторы лучше, и кто сколько берет за урок. Узнав, что одно занятие стоит столько, сколько месячная зарплата ее отца, Наталья едва не потеряла сознание, но странное сочетание «Мориса Тореза» запомнила накрепко.

На следующий день она на негнущихся ногах снова пришла в институт, чтобы узнать, какую же оценку ей все-таки поставили. Изнутри ее буквально колотило, но Наталья держалась изо всех сил, чтобы не разреветься при всех, выставив себя на посмешище. Хватит ей и пренебрежительных взглядов абитуриентов, и сочувствующе циничных гримас преподавателей. Подойдя к листку с оценками, она никак не могла нормально сфокусироваться и найти свою фамилию. Долго вглядывалась, пробегая глазами список, пока со всех сторон ее пихали толпившиеся здесь с этой же целью будущие студенты и их родители. Наконец нашла себя. Симохина — «отлично». Других Симохиных в потоке не было, поэтому выходило, что пятерку поставили именно ей.

У Натальи закружилась голова. Вот те раз! Неужели все получилось? Но как, почему?

Ответ на этот вопрос она получила позже, в сентябре. Одна из тетенек, принимавших тогда экзамен, была назначена преподавать в группе, куда распределили Наташку, и поскольку, как оказалось, была на самом деле весьма добродушного нрава, и как-то раз после окончания пары поведала, что за Наталью похлопотал сам декан. Тот самый мужик, которого она едва не сбила в дверях. Видимо, был в сентиментальном настроении. Такое случалось довольно редко, и Наташке просто ужасно повезло. Словно выиграла в лотерею главный приз.

Когда Наталья окончательно выяснила, что действительно поступила в институт и зачислена на первый курс экономического дневного факультета, она отбила домой телеграмму, но сама решила туда пока не возвращаться. Еще чего доброго могли не отпустить обратно в Москву. У матушки вполне хватило бы ума запереть ее и не выпускать на улицу. Хватит, она уже взрослая, и сама распоряжается своей жизнью и своим временем. А жить чужой головой — не велика радость, равно как и позволять кому-то помыкать собой. Да и от Петькиного внимания хоть избавиться, а то уже достал со своей «любовью». Хоть бы презервативы за свой счет покупал, зараза, а то все ей тратиться приходится.