Под покровом тьмы - [18]

– Я не пыталась переиграть вас или произвести впечатление. Вообще никого не хотела поразить. Это была просто теория.

– А я и не говорю, что ваша теория плоха. Настоящая беда в том, что если какая-то теория попадает в прессу и укореняется в головах местной полиции, то копов трудно отвлечь от нее. Это делает мою работу труднее, чем необходимо.

– Но ведь не я допустила утечку, а детектив по фамилии Кесслер…

– Это не оправдание. Вы, как координатор, должны завоевать уважение местных. Если они уважают вас, то в девяти случаях из десяти прислушаются, если вы попросите их не сообщать чего-либо прессе.

Энди ощутила укол боли в животе, осознав, что даже не подумала попросить Кесслера не делиться теорией с газетчиками.

– Вы правы. За это приношу извинения.

И снова молчание.

– Не хочу быть навязчивой, однако я чувствовала бы себя лучше, если бы вы что-то сказали. Что-нибудь вроде «извинения приняты».

Энди ждала ответа, наблюдая за дорогой. Наконец она подняла глаза и поймала взгляд Виктории. В нем не было неодобрения, как ожидала Энди. Напротив. Казалось, столкнувшись с ее твердостью, Сантос оттаяла.

– Извинения приняты, – сказала она. – И не тревожьтесь об этом. Со всеми случается.

И все же Энди еще не успокоилась.

– Ну, сомневаюсь, что нечто подобное когда-либо случалось с вами.

– Еще как случалось.

– Серьезно?

– Давным-давно. Это был первый год в Квонтико. Мы искали кочующего по стране серийного убийцу. А единственным ключом был анонимный информатор одной газеты, который обладал сверхъестественной способностью предсказывать каждое убийство – время, место, жертву. Начальник нашего отдела был убежден, что информатор и есть убийца. Я так не считала. И обратилась через голову начальства прямо к помощнику директора управления по уголовным делам в министерстве юстиции. Рискнула репутацией.

– И как реагировал ваш начальник?

– Предсказуемо. Разозлился как черт.

– И как вы уладили вопрос?

– Иногда все улаживается само собой.

– Что вы имеете в виду?

– Очень простую вещь – теперь, когда ваша теория напечатана черным по белому по всему Сиэтлу, остается надеяться на одно.

– На что?

– На то, что вы правы.

Энди хотела улыбнуться и вдруг поняла, что Виктория не шутит. Энди включила печку и влилась в поток машин на битком забитом шоссе.

9

После ухода дочери Гас вернулся к работе, но не мог сосредоточиться на разложенных на столе бумагах. В одиннадцать утра он и три начальника отделов собирались предложить услуги японскому предпринимателю, желающему воспользоваться услугами юрисконсульта в Сиэтле. Юристы называют это «конкурсами красоты» – когда все крупные юридические фирмы города выставляют лучших юристов, чтобы завоевать сердца и бумажники крупных корпораций. Аналогия имела свои ограничения. По опыту Гаса, ни один из конкурентов никогда не обещал накормить голодающих детей или поддерживать мир во всем мире, а занявший второе место никогда не улыбался и не поздравлял победителя.

В это утро Гас мог думать только о Бет. Его бросало из крайности в крайность. То он был уверен, что она в безопасности, но оставила его. Через минуту ему начинало казаться, что жена мертва. Инцидент с кражей тоже тревожил его. Возможно, Морган почувствовала тревогу и действовала так, чтобы привлечь внимание. Или, возможно, это был симптом давних психологических проблем, о которых Гас и не подозревал… И может быть, поэтому Бет считала себя виноватой неудачницей и в момент слабости, поддавшись отчаянию, сбежала. Каким бы ни был ответ, Гасу нужно было лучше подготовиться к общению с Морган. Можно, конечно, обратиться к профессионалам за консультацией, но не в правилах Уитли было консультироваться с кем-либо без подготовки. Хотя в Интернете наверняка есть статьи о психологическом воздействии на детей, потерявших кого-либо из родителей… Гас подтянул кресло и включил компьютер.

Экран засветился, и на нем появилось сообщение:

«Срок вашего пароля истекает. Пожалуйста, введите новый код».

По соображениям безопасности фирма требовала, чтобы юристы меняли пароли каждые девяносто дней. Гас попытался придумать новое четырехзначное число. Обычно он использовал даты. Дата окончания Стэнфорда. День, когда его выбрали управляющим партнером. А вот сегодня утром он поддался сентиментальности и начал печатать день свадьбы. Ввел месяц – сентябрь, – но не сумел вспомнить день. То ли четырнадцатое, то ли пятнадцатое сентября. Не уверен. Правда, точно суббота. «Разумеется, это была суббота, идиот».

Отсрочку в решении проблем принес стук в дверь. Затем ее распахнули, не дожидаясь положенного «войдите», что означало, что это либо президент Соединенных Штатов, либо Марта.

– Нужен друг? – Так, это не глава исполнительной власти.

– Давай.

Марта тихо вошла, изображая озабоченного друга, и закрыла за собой дверь. Присела на край кушетки.

– Слышно что-нибудь от Бет?

– Политика выжидания. Полиция, похоже, ничего не знает. А я просто пытаюсь оставаться сосредоточенным.

– По-моему, это разумно. Я бы не слишком вчитывалась в газеты.

– Газеты? Ты о чем?

– Ты сегодня не видел утренний выпуск?

– Нет. Был так занят, что просто не успел посмотреть. Там есть что-то о Бет?