Под покровом светлых чувств - [3]

— Ладно, доеду до какого-нибудь дома, — пробормотал Брин и включил зажигание. — Только бы там обнаружился твой владелец или хотя бы тот, кто поймет, что я ужасно тороплюсь.

Чарли действительно очень не любила бури и темноту. Она чувствовала себя на этой ферме как дома, потому что с детства приезжала сюда на каникулы. Ей очень нравилось здесь бывать, помогать Бетти ухаживать за собаками, курами и еще целой кучей животных, которые тут жили. Но прежде всего, именно любовь к бабушке заставляла ее возвращаться сюда снова и снова. И именно эта любовь заставила ее задержаться на ферме, хотя профессия дизайнера интерьеров обязывала Чарли сидеть сейчас в своей студии и принимать клиентов.

Бетти ушла навсегда. Одной этой мысли было достаточно, чтобы чувствовать себя одинокой и безутешной, а тут еще вдобавок надвигается буря… Уже пять раз гром звучал почти оглушительно, а дождь, превратившись в ливень, звонко барабанил по жестяной крыше, заставляя Чарли вздрагивать. Она выбежала из спальни, чтобы затаиться вместе с собаками в каком-нибудь укромном уголке.

Но вдруг кто-то постучал в парадную дверь. Обычно собаки отвечали на это взрывом лая. Но сейчас они не отреагировали — лишь жались друг к другу позади Чарли, словно ища у нее защиты.

За дверью кто-то был! То, что показалось Чарли всполохами молний, должно быть, было светом фар подъезжающего автомобиля.

Но кто это? Всем в округе было известно, что Бетти мертва. На похороны съехались почти все жители округа. А после никто не появлялся тут, ведь Чарли была для них чужой. Она собиралась выставить эту ферму на торги и вернуться в город. Этот стук в темноте напугал ее.

Разве собаки не должны защищать дом?

— Вы, парни, пойдете со мной, — пробормотала Чарли, схватив Цезаря и Дотти за шкирки. Цезаря можно было назвать почти чистопородным волкодавом, а Дотти — чуть не на сто процентов далматинцем. Они оба были ужасными трусами, но хотя бы отличались крупными размерами.

Чарли вытащила их в прихожую. Стук в дверь раздался снова, заглушив очередной раскат грома. У Чарли было по собаке в каждой руке. Еще четыре пса должны были выстроиться позади нее, но трое из них предпочли отступить в гостиную, и теперь их хвосты торчали из-под видавшего виды дивана. Не струсила только Пушинка. Она была, кажется, то ли мальтийской болонкой, то ли ши-тцу и походила на комочек белого пуха, чуть больше ладони. Несмотря на свой малый рост, она героически прыгала вокруг Цезаря и Дотти, как бы говоря: «Я с вами, ребята!» Но те тянули Чарли назад, тоже желая спрятаться под диваном.

— Кто там? — выдавила Чарли, гадая, имеют ли привычку представляться маньяки с топором.

— Меня зовут Брин Морган, — раздался в ответ низкий уверенный голос. — Надеюсь, вы сможете мне помочь. У меня здесь раненая собака. Может, вы подскажете, где я могу найти ее хозяина? У нее на ошейнике табличка с именем Флосси.

Флосси?! Чарли резко выдохнула. Флосси!!!

— Пожалуйста, входите, — сказала она и, исполненная надежды, открыла дверь.

Когда в очередной раз сверкнула молния, Брин сумел разглядеть дом. Он был двухэтажным и старым, а веранда с просиженными диванчиками — просторной и совсем ветхой. Ее доски скрипели и прогибались под ногами Брина. «Похоже, тут живет семейка Адамс», — мрачно подумал он.

И тут дверь открылась. Из ярко освещенной прихожей высунулась пара крупных собак, стремясь понюхать и поприветствовать гостя, а еще один пес, не выше щиколотки, предупреждающе затявкал.

Позади собак стояла довольно молодая женщина — на вид лет двадцати семи — двадцати восьми. Невысокая, где-то пять футов четыре дюйма, с яркими медными кудряшками, вьющимися вокруг ненакрашенного лица. Она выглядела немного бледной. Ее глаза были широко раскрыты. Неужели от испуга? Одета она была в потертые джинсы и мешковатый малиновый свитер.

— Флосси! — произнесла она, и в ее голосе прозвучала вся надежда мира.

Брин мысленно возблагодарил небеса за то, что не оставили его без помощи в этом забытом богом уголке. Ему повезло найти владельца собаки! Теперь можно ее оставить и уехать.

— Флосси у вас? — спросила женщина прерывающимся голосом. — Где она?

— Она в моей машине, — ответил Брин извиняющимся тоном. — Мне очень жаль, но я сбил ее.

— Вы ее сбили?.. — с ужасом переспросила незнакомка. — Она жива?

— Жива, — заверил ее Брин, желая стереть страх с ее лица. — Повредила лапу, но я не заметил у нее никаких других травм, и дышит она, кажется, нормально. Надеюсь, что колесо только скользнуло по ее бедру и больше ничего не задето. Но ветеринар…

— Ханна Тиндалл из Ялингапа. У меня есть ее телефонный номер. — Женщина вынула сотовый из заднего кармана джинсов. — Я сейчас ей позвоню.

— Ханна принимает роды у коровы, — пояснил Брин. — Она должна освободиться через час. А ветврач из Карлсбрука в отпуске.

— Вы уже им звонили? — Она сделала глубокий вдох. — Спасибо… Флосси в вашей машине?

Собираясь выйти прямо под дождь, женщина попыталась шагнуть мимо Брина. Он преградил ей путь, подумав, что, в отличие от нее, все равно уже успел вымокнуть. Да и Флосси уже показала, что спокойно ведет себя у него на руках.