Под перекрёстным огнём. Том 2 - [67]

— Нет. С Сильвией.

На слово «нет» она отреагировала, недоверчиво и недоумённо нахмурившись. После второй же части фразы последовало замешательство, осознание, понимание… И она вспыхнула. И взорвалась бы. Лишь каким-то чудом удержалась. Насупилась, отвернулась, тяжело задышала. Угу, а вот теперь убьёт безо всяких поблажек и скидок — лучше заткнуться и помолчать, пока не перекипит.

Перекипела быстро. Принцесса есть принцесса — сдерживаться её учили. Взяла себя в руки в течение полуминуты — я б так не смог.

— Сволочь! — спокойно выдала она вердикт. — А я было тебе Марину собиралась простить… А ты!..

Что «а ты» не договорила. Хотя с точки зрения мужской логики чем, блин, отличаются все эти три особы? У них что, пардон, «отверстия» какие-то разные? Разных сортов и диаметров? Фрейя на мой взгляд даже более страшный грех — ибо сестра. Но это мой взгляд, а мы говорим о логике женской, которая непознаваема.

Я потянулся, сложив руки на затылке. Говорить было больно, но резать по живому с медицинской точки зрения лучше всего — быстрее заживает.

— Бэль, ты не поняла меня, — спокойно продолжил я, с уверенностью в голосе. — Не поняла, что я сказал. Ты можешь узнать обо мне всю сокровенную информацию, всю подноготную, благо, теперь знаешь, где искать. Но лично я сейчас встану и уйду. Потому, что без полного и всестороннего прощения друг друга нас обоих у нас не будет ничего. Никогда.

— Нас обоих? Друг друга? — с издевкой прицепилась она к фразе. Я кивнул.

— Обоих. Или считаешь, ты — святая?

— Ну, уж получше тебя! — Презрительно скривилась.

— Правда? — Я лучился иронией.

И начал перечислять некоторые места и позы, в которых имел неудовольствие лицезреть её среднее высочество на разных щекотливых записях. Часть из них мне подкинули взломщики — у них есть выход на существующий в Альфе полулегальный рынок информации «для ценителей». То есть как бы открытый, но не для всех. А часть брал даже в общем доступе в сетях. Ну, и от хранителей кое-что набрался, где выпытав, где косвенными методами разведя на откровения.

— И ещё, когда ты нюхаешь или куришь органику, хотя бы глаза капай, — закончил я, мысленно вспоминая самый первый мой кадр с нелицеприятной ею, в обоссаных трусах над унитазом. — И так ясно, что под кайфом, но с глазами — вообще «палево». Нехорошо. Что подданные подумают?

Есть, перехватил! Повалил, прижал к кровати телом. Причём не в шутку — вот сейчас она бы меня точно убила.

М-да, я-прежний бы с нею не справился. Тут не твёрдая «троечка» погружения, тут посерьёзнее раскачка. Я победил только за счёт массы — то есть мы на одном уровне, или почти рядом. Получается, ради своего косплея, или как их джедайские игрища называются, она продолжила прокачиваться, хоть ей в жизни это и не пригодится?

— Подонок! Сволочь! Мразь! Да ты!.. Да я!.. — кричала она. Хрипела. Ревела. По щекам её текли и текли слёзы…

Да, девочка, это больно. И я — жестокий. И — не один из этих дворцовых лизоблюдов, к которым ты привыкла. Я буду говорить, и скажу всё, что думаю, нравится это тебе или нет.

Есть, опала. Поняла, что я сильнее — не справится. Ручьи из слёз превратились в полноводные реки, и она заревела.

Я поднялся на локте, отпуская её, сел. Начала успокаиваться — но оно и понятно, сейчас в ней превалирует злость и ненависть на меня, нехорошего, посмевшего переступить табу, запретную для «массовки» тему. Ей пока ещё безразличен моральный аспект собственного поведения, но всему своё время. Пока остановимся на том, что есть.

— Бэль, я не шучу, продолжил я. — Мне совершенно наплевать, что ты — принцесса. Мне на вас обеих наплевать! А Эдуардо при первой нашей встрече вообще в физиономию получил, через передний капот «мустанга» перелетел, словно птица над Каракасом. Спроси у него сегодня при встрече — он не скрывает, подтвердит.

— Так что моё требование взаимно. Мне плевать, что у тебя с кем и как было до вчерашнего танцпола, на камеру или без оной, ты же забываешь всех моих «сильвий», сколько б их ни было и кто б ими ни оказался. Начинаем с чистого листа, и никаких послаблений и исключений. Да — да. Нет — нет, возвращайся к своему Рубио Морене, он ни разу в жизни тебе ни о чём скользком не напомнит — не посмеет. Ну, так какое решение примешь?

Есть такая фраза в русской классике, «сбылась мечта идиота». Это когда твоё заветное желание исполнилось, и ты сидишь, как обапел, и не знаешь, что с ним теперь делать. «И зачем оно мне было нужно?» — думаешь ты. «Что дальше?»

Она меня хотела, и получила. И сразу первая встряска — я не мальчик из её фантазий. Не послушная управляемая кукла, какими она играет в своих домиках, а тип с характером, наглый и беспринципный, которому плевать на её статус. Никто никогда не смел ей тыкать чем-либо, кроме родителей (которые, признаемся честно, в определённый момент перестают быть авторитетами). Она выросла в святой уверенности в собственную непогрешимость потому, что так положено по статусу. «Принцессы не какают»…

…А тут я её в дерьмо, и с разбега: «Бэль, ты — такая же, как все. Обычная девчонка. Ничем не отличаешься от подданных. Ты — шлюха и наркоманка, ибо ведёшь себя как шлюха и наркоманка». Это удар, разрыв шаблона!