Под перекрёстным огнём. Том 2 - [60]

Для начала я поработал по просьбе Гортензии со звуком. И это закономерно, когда у тебя в подвале стоит несколько машин с концертным музыкальным оборудованием, возвращать которое ты отчего-то передумала, почему бы не попросить друга посмотреть «дыры» в звучании сторонним незамыленным глазом?

…Инструменты. Для них эпопея с моей вендеттой не закончилась. Гортензия подумала-подумала, и не стала возвращать их Пако, как мы изначально договорились. Ведь если вернёт, тот перечислит в ответ деньги (за вычетом комиссии), которые так же по инстанции придётся возвращать Фернандо, её куратору от имперской разведки. Она, её императорское высочество, ничего с этой афёры не получит, кроме морального удовлетворения, что участвовала в некой акции и была полезной. Но одним моральным удовлетворением в наши дни сыт не будешь — она фактически беженка, эмигрантка (не надо подробностей, они мало кому интересны), и у неё каждый центаво на счету! А если нет денег… То можетвернуть инструменты. Нет, а что — прилетайте, ребята, забирайте…

Вот-вот, инструменты, пусть и качественные (что им в плюс), пусть и бывшие в употреблении (тоже можно записать в плюс — точно знаешь как они ведут себя в работе), Фернандо не нужны и даром. Как и всей курируемой им организации. И требовать что-либо с сестры его императорское высочество не будет — для него десяток миллионов империалов — не деньги. Ручаюсь, он уже забыл, что такие существовали, их уже списали на оперативные расходы.

И в таком раскладе я тоже никому ничего не должен. «Да, ребят, вы дали деньги в трудную минуту, помогли моей заднице совершить некое деяние… Но у вас остался результат моей операции, сдача! Ах не у вас, у её высочества?.. Так это же ВАША принцесса, ВАШЕГО дома — какие ко мне претензии?»

В общем, у всех профит, включая саму имперскую разведку. Угу, наладили со мной небольшой, но мост — на будущее. Жизнь интересная штука. А значит, пользоваться всем этим добром можно с совершенно спокойной совестью.

…Я отнёсся к довольно беглой просьбе со всей серьёзностью, несколько дней ходил сам не свой, прокручивая анализ в голове. И выдал результат: в клубе играют хорошо, но не максимально хорошо, с огрехами. Которых за те деньги, что платят музыкантам и дизайнерам, быть не должно. Я не говорю, что уникум, ни в коем случае — Цветочек и сама пришла бы к такому выводу, как хозяйка. Но через время, как только втянулась бы в венерианские реалии. Я просто сэкономил ей несколько месяцев (и тысяч империалов).

Пабло хороший управляющий. При нём клуб не работал в убыток, деньги Земных Веласкесов не улетали в трубу — а для них было важно только это. Но во многих мелочах, где можно сэкономить, он экономить и не думал — ведь финансирование клуба не ограничено, тот в любом случае остался бы на плаву. Так зачем экономить в принципе? Теперь же сеньора де Росарио будет вынуждена жить «на свои», финансирование её урежут до минимума… И лучше из этих «своих» выжать максимум.

Это я так, коротко обрисовываю ситуацию. Я задолжал Гортензии — она учит меня танцам, и несмотря на все прежние тайные договорённости, мне не хотелось сидеть обузой у неё на шее. Я вложил в решение проблем сеньориты душу, делал для клуба усовершенствования так, как будто тот и мой в том числе. И она оценила. Во всяком случае, моё слово здесь непререкаемо, ко мне относятся как к богу, как к самой хозяйке, и, возможно, Пабло, с которым мы так же быстро нашли общий язык. Пабло именно что управляющий — тянет рутину. Я же занимаюсь… Апгрейдами — хорошее слово придумали гринго!

Поняв проблему, я устроил в школе дона Бернардо неформальный кастинг, на который пригласил через ребят из Сектора, всех, кто захотел прийти. Старик узнал о наших проделках, и даже лично пришёл посмотреть, понаблюдать — ни я, ни ребята не имели права так делать на ЕГО территории. Но не сказал ни слова. Из чего я сделал вывод о правильности своего прежнего мнения — он делает всё возможное для смягчения национального вопроса. «Ребята, вот вам база — занимайтесь музыкой! Музыкой, а не политическим противостоянием!» — как-то так. Наверное, он единственный представитель клана Веласкес, кто делает на этой стезе хоть что-то. Ничего в итоге не посоветовал; дослушал до конца, и, довольно подмигнув, степенно удалился, но это было и не нужно — то была моя и только моя акция. Парни же, трясшиеся от страха, что это был последний их день в школе, выдохнули с облегчением.

В общем, я притащил к Гортензии три коллектива, готовых работать с бОльшей отдачей за меньшие деньги. Коллектива с изюминками — поскольку это были не латиносы, музыка их отдавала… Нечто неосязаемым, но не привычным патриархальному уху. Новое веяние, ветерок внутри стандартного латиноамериканского звучания. Была б она венерианкой, скорее всего, не стала бы слушать — у нас ведь тоже со стереотипами беда. А и послушав, всё равно бы ничего не сделала. Но она была из Империи, где намешалась куча народов разных языковых групп и рас, потому восприняла выступления, на которые притащил её через силу, серьёзно. И все три коллектива были тут же трудоустроены.