Под перекрёстным огнём. Том 1 - [105]

— Коллективные выставки? Как в той галерее, где вы познакомились? — подала «гениальную» идею Асеят.

— Нет. Не получится. — Сильвия покачала головой. — СЕЙЧАС вы — низший сорт. Тягловые животные. Они и на латинос из простонародья свысока смотрят, и на вас им плевать, как будет плевать и на ваши выставки.

— Тогда что?

Это была общая мысль присутствующих. Которая читалась на всех лицах.

— Нам нужен клуб, в котором мы будем играть… ОФИГЕННУЮ музыку, — произнёс вдруг Хуан. Сильвия поняла, вот она та идея, ради которой он её сегодня сюда и притащил. — То есть не обычные наши плясульки, и тем более не их плясульки, а нечто… То, чего никогда не было.

— «Фишка», — нашёл слово Хан. — Изюминка.

— Да. Нечто особое, что заинтересует народ одним фактом своего существования. На что посмотреть не сочтёт унизительным даже юный представитель высшего сословия. Это ни в коем случае не должны быть националистские темы, и вообще не политические. Мы — нонконформисты, в иной вселенной, и должны их в свою вселенную затащить.

— Это будет непросто, отказаться от радикальных взглядов, — усмехнулся Хан. — Нас многие не поймут.

— Придётся. Если мы действительно хотим что-то изменить. И вообще плевать, главное начать. Если пойдёт — то у нас найдутся единомышленники. Если нет… То нет, — развёл он руками. — Поймите, мы должны сами умерить свои аппетиты. Должны сами отказаться от глупых постулатов, за которые нас гоняет пятое управление. Никакой независимости не может быть! Это главная деструктивная идея нашего Плана! Конструктивная же… А ни одного Плана не может быть без конструктивных идей — мы равны. Мы и латинос. Вот это и должно стать столпом идеологии наших взаимоотношений. Это надо не говорить, а чувствовать в общении, видеть — только тогда может получиться. Человек ничему не доверяет больше, чем собственным глазам.

Да, радикалов придётся отсекать нам самим, они нам всё испортят. Но мне кажется, дело может выгореть. — Сильвия сидела боком, но чувствовала, как горят его глаза.

— Да, но ты так и не объяснил, как заманишь туда аристократию? — с еле уловимой иронией заметил Павел. И тут слово взяла Сильвия.

— Мода.

Тишина. Её не поняли.

— Мода, — пояснила она. — В жизни любого аристократа она играет огромную роль. Мы переплачиваем гигантские деньги за абсолютно ненужные свойства и качества вещей, которые часто неудобны, только потому, что это модно. Чтобы выглядеть не хуже других. Дорогие часы, машины атмосферного класса, на которых никто и никогда не поедет в атмосферу, мебель из натурального Земного дерева… Шикарные, но бессмысленные платья, наконец! — указала она на свой «тигровый» наношёлк, который, в знак примирения, решила подарить Иришке. — Мы, аристократия, живём в моде, дышим ею. И если вдруг начнёт считаться престижным какое-то пусть и глупое, но популярное действие, обязательно его выполним.

— Например, посетите ночной клуб, куда ходит сама Сильвия Феррейра, — довольно расплылся в улыбке кто-то из девчонок.

— И её высочество инфанта, — добавил ещё кто-то. — Вы же друзья?

— Друзья. Мысль верная, но недостаточная. — Сильвия перевела глаза на Хуана. — Гораздо больший эффект будет, если это окажется клуб, в котором «зависает» Изабелла Веласкес.

Их глаза встретились, и это было похоже на столкновение двуручников. «Что это со мной?» — хотела спросить Сильвия у себя, но старательно бежала от этого вопроса.

Впрочем, судя по довольной покровительственной улыбке, Хуан всё понял правильно.

— Есть ещё принц Эдуардо, — заметил он. — И у него не меньшая группа поддержки. Плюс, наверняка у тебя есть влиятельные подруги, сияющие, словно звёзды на небосклоне высшего света, кого так же можно туда заманить для рекламы.

— Всё это так. — Сильвия вернулась с небес на землю — судя по энтузиазму на лицах, идея «прошла». — Но будущее этого Плана будет зависеть всё же не от меня, а от вас. — Она внимательно оглядела всех присутствующих музыкантов. — Я могу поднять волну, но если с вашей стороны не будет её подпитки, если аристократия не «подсядет» на вас, ничего не выйдет.

— Мы постараемся… — выдавил Карен, но как-то неуверенно. — У нас новая программа, даже две, два этапа. Первую часть обкатаем в пятницу в Малой Гаване. А вторую…

— Нет, наш «Меридиан» такое не потянет, — покачал головой Хан.

— Что это? — спросила Сильвия.

— Клуб, где они играют, — ответил кто-то из девчонок.

— Значит, будем выходить на другой клуб, — заключил Хуан. — Побольше и посолиднее.

— И нас мало, — вставил слово Карен. — На одной нашей программе не выедем. Надо пошерстить, у кого из наших что есть ТОВАРНОЕ, — выделил он это слово, глядя Павлу в глаза.

— Подумаем, — робко, но задумчиво кивнул тот.

— Значит, решено, — подвела итог импровизированному собранию Сильвия. — Как только у вас всё будет готово, программа, политическая позиция и вообще всё-всё, говорите, и я начинаю гнать волну. За успех не ручаюсь — говорю на всякий случай, чтоб не было глупых надежд. Но попытаюсь.

— А иного нам не остаётся, — улыбнулся Хуан, о чём-то размышляя. — Всё начинается с малого. Но даже грандиознейшие проекты в истории начинались с робкого первого шага.