Под палящим солнцем - [13]

– Черт. Прости, я думал, мы успеем заехать. – Нэйтан намеревался сегодня вернуться к себе, чтобы они спокойно могли отскрести с себя и одежды недельную пыль перед праздничным семейным воссоединением.

– Да и ладно, – сказал Ксандер. – О них теперь никто и не вспомнит.

«Ну да», – подумал Нэйтан, но был недоволен собой. Он хотел устроить Ксандеру хорошее Рождество, хотя сейчас это уже было почти что из области фантастики.

Встречная машина была все еще маленькой, но уже увеличивалась. Нэйтан опознал в ней собственность загостившегося контрактника из Этертона. Парень, должно быть, направлялся в город – больше некуда. Машина приближалась как в замедленной съемке. Можно было еще целую вечность рассматривать погнутый кенгурятник и облезшую краску на капоте.

Наемник слегка сбавил скорость, поравнявшись с Бабом, и поднял было руку в приветствии, но она застыла на полпути, когда тот углядел ехавшего следом Нэйтана. Сквозь стекло сложно было уловить выражение лица парня, так же сложно, как пропустить поворот его запястья. Твердо и решительно кисть превратилась в средний палец.

Нэйтан ничего другого и не ждал с того самого момента, как вдали возникло облако пыли. Он украдкой покосился на сына. Ксандер смотрел в окно, притворяясь – как всегда, – что ничего не заметил.

Ферма, где вырос Нэйтан, представала перед ним, наверно тысячи раз, и все равно каждый раз удивляла.

Дом находился на небольшом возвышении в конце подъездной дороги протяженностью более двадцати километров. Участок вспыхивал, как оазис посреди красных песков пустыни, со свежей лужайкой и ухоженным садом, хранящими зелень благодаря грунтовым водам. Сам дом, с его просторной верандой, напоминал о сельских улицах тех времен, когда люди строили с размахом. Большие промышленного вида сараи, разбросанные вокруг, прогоняли эту иллюзию, так же, как и бараки для работников фермы. При взгляде на них Нэйтан понял, что они пустуют, в отличие от незнакомого ему фургона, припаркованного рядом с запыленным внедорожником во дворе.

Подъезжая, он пытался заметить признаки запустения и обветшания. Их не было. Дом, вся собственность и упитанные животные, которые встречались им по пути, – все выглядело отлично. Уж получше, чем на его собственной ферме, не мог не подумать Нэйтан, паркуясь рядом с Бабом. Веранда была украшена рождественскими огоньками и мишурой. Развешивали их явно очень старательно, но горячий ветер уже успел все обтрепать.

Гарри ждал, опершись на деревянные перила. Он выпрямился, когда троица вылезла из машин. Его кожа была похожа на крокодиловую, выражение лица никогда не менялось, и невозможно было угадать, о чем он думает. Взращенный и вскормленный Баламарой, он начал работать тогда, когда должен был ходить в школу. В Берли Даунс он пришел еще до того, как Нэйтан родился, и был по-прежнему здесь, когда Нэйтан уже давно съехал.

– Рад видеть вас обоих, – сказал Гарри, пожав руку Нэйтану и похлопав Ксандера по плечу. Баб был поглощен слюнявым воссоединением со своей собакой. В некотором отдалении Нэйтан увидел пастушью собаку Кэмерона, Даффи, которая стояла и смотрела на пустую дорогу. Он протянул ей руку, и она нехотя подошла.

Из дома донеслась музыка, голос пел о снеге и о санях с бубенцами. «Наверное, из комнаты племянниц», – подумал Нэйтан. Последний раз он видел дочерей Кэмерона год назад, интересно, как они воспримут весть об отце. Праздничная музыка звучала гротескно, но девочкам было всего пять и восемь лет. Так что, лишь бы это помогло.

Передняя дверь отворилась, и Нэйтан испытал почти что ужас при виде матери. Ее бледные щеки ввалились, глаза были красные, она так сгорбилась, будто все ее силы уходили только на то, чтобы просто стоять на ногах.

– Я думал, ты хотела попробовать уснуть, – сказал Гарри.

Лиз Брайт не стала тратить энергию на ответ, сощурив от яркого света опухшие глаза. Нэйтан видел, как в них набираются новые слезы, когда она смотрела на него с братом. Никто из них не был тем сыном, которого она хотела видеть, Нэйтан знал и почувствовал вину за то, что об этом подумал. Лиз старалась изо всех сил не иметь любимчиков, но улыбчивость, быстрый ум и хозяйственная хватка Кэмерона едва ли оставляли ей шансы. Баб, небритый, весь в пыли, тер глаз грязным пальцем. Нэйтан знал, что и сам выглядит не лучше.

Лиз слегка просветлела, взглянув на Ксандера, притянула его к себе и заключила в объятия. Потом она обняла и Нэйтана. Он обнял ее в ответ. С непривычки очень неуклюже.

Лиз сделала глубокий вдох.

– Расскажи мне.

– Может, лучше сначала зайдем в дом, – начал было Гарри, но она его оборвала.

– Нет. Там девочки. Расскажи здесь.

Нэйтан снова остро ощутил, как ему не хватает Кэмерона. Тот умел вести даже такие разговоры. От Баба, который, сидя на корточках, что-то шептал на ухо своей собаке, помощи ждать не приходилось.

– Все довольно странно, – начал Нэйтан и остановился. Он начал снова, изо всех сил стараясь объяснить то, что видел, а Лиз начала мерить шагами веранду. Два шага вперед – и тут же назад, словно она разрывалась между желанием знать правду и неспособностью ее вынести.