Под одной крышей - [18]
— Славная женщина, старательная, работящая, но безалаберная. Кастрюли, чашки так и валятся у нее из рук. Бывало, услышу крик, уже знаю: опять разбила что-то. Но зато если нужно скроить или сшить что-нибудь, тут ей нет равных. Сын пошел в нее, не в отца.
— А какой у него отец?
— Совсем другой.
В рано наступивших сумерках сидели они, греясь у плиты, и обсуждали дальнейшую судьбу Мари. Луйза твердо решила: в будайскую квартиру Мари не вернется, у нее кровь стыла в жилах при одной мысли о той дыре. Бездомный цыган и тот не изъявил бы особой охоты жить там. К тому же Буда — это богом забытое место: нет ни воды, ни света, а в Пеште к весне будет электричество.
— Да какое там к весне! — вмешался в разговор Лаци. — Как только наладят транспорт, за светом дело не станет. Главное уголь. Ты, Луйза, и представления не имеешь, с каким размахом ведется у нас работа! Конечно, вы, женщины, видите одни разрушения, а я вижу кое-что еще.
— Я тоже вижу, но Буда — это не Пешт. Пройдут годы, а все останется по-прежнему, — сказала Луйза. Мари попыталась возразить, но Луйза резко оборвала сестру: — Не пущу, и все тут. Я не могу допустить, чтоб ты мучилась там одна. Не переправляться же мне без конца за тобой через Дунай! — Мари прыснула со смеху, снова вспомнив детство и барахтающуюся в воде Луйзу, когда они в Пецеле учились плавать. — Жить у нас можешь хоть до скончания века, но подыскать какую-то комнату надо, так как не сегодня-завтра может вернуться твой муж, война скоро кончится и в Задунайском крае, там тоже распустят солдат по домам. Жаль только мебель, надо бы ее перевезти. Обязательно подыщем тебе квартиру, а до тех пор сиди и не рыпайся, меня ты ничуть не обременяешь.
Мари согласно кивала, Лаци тоже громко поддакивал жене, сказал в том духе, как это можно было от него ожидать: там где два человека сыты, третий с голоду не умрет. В тесноте, да не в обиде… все это хорошо, но где будет спать свояченица? Потому что втроем на двух кроватях — так не может долго продолжаться, и он молодцевато приосанился, сверкнув очками на жену. Мари смутилась. Действительно, какая же она глупая, ей и в голову не пришло, что Луйза и Лаци… и особенно Луйза — женщина, что называется, в самом соку. Мари впервые подумала о том, что и у Луйзы есть личная жизнь.
Действительно, насколько она помнит, о личной жизни всегда говорила только она, а Луйза, добрая душа, молчала и слушала. Как-то раз сидели они вдвоем на кухне — зять точил лясы на одном из этажей, — и Мари шепотом рассказала: возле прачечной, на улице Рожа, в бакалейной лавке две недели назад появился новый приказчик. Когда закрывали прачечную, он вышел из магазина в белом халате, поздоровался и спрашивает у неё: «Красавица, не зайдете ли что-нибудь купить?» Таких пустяковых историй с Мари случалось немало. Она старалась избегать их и на этот раз обошла стороной бакалейную лавку. Потом за ней ухаживал почтальон; как хорошо сидел на нем просторный сюртук, а в дождливую погоду — прорезиненный плащ! Луйза молча слушала шепот Мари, не журила, не давала наставлений: мол, ты смотри, у бедной девушки ничего нет, кроме чести; единственное, что, бывало, скажет ей: «Ложись спать, утро вечера мудренее, завтра все забудешь». Иногда она подшучивала над тем, что Мари без ума от униформы. «Слышь, среди твоих поклонников еще не было пожарника, ты что же, совсем не любишь пожарников?»
Луйза стала серьезной, когда появился Винце: «Это настоящий, — сказала она, — и униформу не носит». Нет, Винце никогда не носил белую с красным вышитую одежду, не носил и белого халата, и сюртука или прорезиненного плаща. На нем была простая синяя рабочая блуза, и тем не менее все прежние чувства как-то сразу потускнели, растворились, словно никогда не снились ей по ночам карие глаза других мужчин.
— Ты слышишь? Мы о тебе говорим! — вернула ее к действительности Луйза. — Если не будешь слушать, смотри, как бы тебе не пришлось всыпать за твои мечтания, как это делала когда-то Кати.
— На тележке Дюрки я в два счета перевезу вещи, — сказал Лаци. — Комнату тоже найдем Мари, поближе к работе.
— Что умеет делать Мари? Шить перчатки да стирать белье. Но кому нужны в такое время перчатки? Прачечные еще закрыты, и одному богу известно, когда откроются. Правда, можно поступить на завод, если заводы начнут работать.
— Конечно, начнут, — сказал Лаци. — Да, Мари, я на днях слышал о бумажной фабрике Неменя.
Мари всплеснула руками:
— Значит, фабрика уцелела? Неужто работает? — И она с замиранием сердца ждала ответа.
Один рабочий с той фабрики рассказывал Лаци, что фабричный двор, не меньше двух хольдов, они весь превратили в огород. Как только дадут ток, фабрика заработает. У них есть все: сырье, уголь, рабочая сила. Этот рабочий говорил, что в Эржебете некоторым промышленным объектам уже дали ток, что осталось только провести кабель к фабрике, чем они и заняты сейчас.
— Боже, если бы знал Винце!
— И все равно скорее не вернулся бы, у него ведь только две ноги. А о том, что у нас делается, он прекрасно знает… Так вот, этот рабочий еще рассказывал…
— Фамилии его не знаешь?
Жужа Тури — известная современная венгерская писательница. Она много пишет о молодежи, о детях своей страны; ее произведения — «Юлия Баняи», «Залайское лето», «Новая семья» и другие — пользуются в Венгрии заслуженным успехом. Недавно писательница была награждена национальной премией за романы для юношества. Жужа Тури пишет и для взрослых. Ее роман «Под одной крышей», повествующий об освобождении советскими воинами Будапешта от фашистских полчищ, завоевал широкую популярность не только на родине писательницы: он переведен и уже издан в Швеции, Германии, Чехословакии и других странах. Повесть «Девочка из Франции» написана Жужей Тури в 1954 году.
Даже если весь мир похож на абсурд, хорошая книга не даст вам сойти с ума. Люди рассказывают истории с самого начала времен. Рассказывают о том, что видели и о чем слышали. Рассказывают о том, что было и что могло бы быть. Рассказывают, чтобы отвлечься, скоротать время или пережить непростые времена. Иногда такие истории превращаются в хроники, летописи, памятники отдельным периодам и эпохам. Так появились «Сказки тысячи и одной ночи», «Кентерберийские рассказы» и «Декамерон» Боккаччо. «Новый Декамерон» – это тоже своеобразный памятник эпохе, которая совершенно точно войдет в историю.
«Унижение, проникнув в нашу кровь, циркулирует там до самой смерти; мое причиняет мне страдания до сих пор». В своем новом романе Ян Муакс, обладатель Гонкуровской премии, премии Ренодо и других наград, обращается к беспрерывной тьме своего детства. Ныряя на глубину, погружаясь в самый ил, он по крупицам поднимает со дна на поверхность кошмарные истории, явно не желающие быть рассказанными. В двух частях романа, озаглавленных «Внутри» и «Снаружи», Ян Муакс рассматривает одни и те же годы детства и юности, от подготовительной группы детского сада до поступления в вуз, сквозь две противоположные призмы.
В сборнике представлены произведения выдающегося писателя Фридриха Горенштейна (1932–2002), посвященные Израилю и судьбе этого государства. Ранее не издававшиеся в России публицистические эссе и трактат-памфлет свидетельствуют о глубоком знании темы и блистательном даре Горенштейна-полемиста. Завершает книгу синопсис сценария «Еврейские истории, рассказанные в израильских ресторанах», в финале которого писатель с надеждой утверждает: «Был, есть и будет над крышей еврейского дома Божий посланец, Ангел-хранитель, тем более теперь не под чужой, а под своей, ближайшей, крышей будет играть музыка, слышен свободный смех…».
В повести рассматриваются проблемы современного общества, обусловленные потерей семейных ценностей. Постепенно материальная составляющая взяла верх над такими понятиями, как верность, любовь и забота. В течение полугода происходит череда событий, которая усиливает либо перестраивает жизненные позиции героев, позволяет наладить новую жизнь и сохранить семейные ценности.
События книги разворачиваются в отдаленном от «большой земли» таежном поселке в середине 1960-х годов. Судьбы постоянных его обитателей и приезжих – первооткрывателей тюменской нефти, работающих по соседству, «ответработников» – переплетаются между собой и с судьбой края, природой, связь с которой особенно глубоко выявляет и лучшие, и худшие человеческие качества. Занимательный сюжет, исполненные то драматизма, то юмора ситуации описания, дающие возможность живо ощутить красоту северной природы, боль за нее, раненную небрежным, подчас жестоким отношением человека, – все это читатель найдет на страницах романа. Неоценимую помощь в издании книги оказали автору его друзья: Тамара Петровна Воробьева, Фаина Васильевна Кисличная, Наталья Васильевна Козлова, Михаил Степанович Мельник, Владимир Юрьевич Халямин.
Когда даже в самом прозаичном месте находится место любви, дружбе, соперничеству, ненависти… Если твой привычный мир разрушают, ты просто не можешь не пытаться все исправить.