Под необъятными небесами - [79]

Пролив разделён на два судоходных канала островом Перим.

Большие суда идут левым каналом, мы же решили пойти правым, попытаться найти защищённый уголок и понырять, исследовать дно, хотя бы несколько часов. Вообще то это запрещено, но мы надеемся на то, что берег необитаем и остановка будет короткой.

По мере приближения ветер всё больше усиливается и становится очень жарко, хотя, теоретически, сейчас прохладный сезон. Воздух горячий и сухой. Омывающие кокпит волны высыхают за несколько мгновений, оставляя слой соли, покрывающий всю палубу. Ветер несёт водяные брызги и мелкий песок.

Наши координаты точно неизвестны, после выхода из Адена не было возможности определиться по береговым ориентирам. Ждём когда появится Перим, стараясь пока держаться мористее.

«Веккиетто» несётся вперёд по гребням на максимальной скорости, и ветер и волнение продолжают усиливаться.

Перим появляется раньше чем ожидалось. Он конической формы, пролив отделяет его от мыса Баб Эль Мандеб на материке. Судя по счислению, мы должны были бы быть ещё в нескольких милях позади. Возможно течение пронесло нас немного дальше. Берём курс на центр пролива между островом и мысом. Идём со скоростью шесть-семь узлов и берег быстро проплывает назад. Слева, вдалеке, за островом уже виден африканский берег Красного моря. Кажется, всё идёт отлично, курс — чистый фордевинд, паруса зарифлены до минимума, ветровой пилот рулит удовлетворительно и даже волны не доставляют неудобств, если исключить редуие обрушивающиеся гребни.

— На такой скорости уже через несколько минут будем в проливе. — говорю я Лиззи, уже представляя, как мы стоим на якоре в тихой бухте, а я плаваю в водах самого прекрасного, как говорят, моря в мире.

Однако, что-то здесь не так. Близкий йеменский берег, виден плохо, а африканский, который гораздо дальше, хорошо. Появляются также два островка, которые я не могу найти на карте. Они кажутся более крупными и более близкими, чем должно бы. Пытаемся сориентироваться по вершинам гор. Давно было пора! Для этого мне пришлось спуститься в каюту, к штурманскому столу. До этого я смотрел на карту из кокпита, оценивая на глаз форму острова, мыса и т. д. После многих пройденных миль и множества заходов в порты и бухты, кажется, что умеешь определить обстановку просто бросив взгляд на карту! Но сейчас на карте ничто не совпадает. Линии пеленгов не пересекаются, островов на карте нет и Перим, если хорошо посмотреть, должен быть низким а не коническим. Я вдруг понимаю, что мы идём семиузловым ходом в канал, который на самом деле неизвестно чем является на самом деле.

Я выбегаю наружу и поднимаюсь на мачту, посмотреть в сторону канала. Которого не должно быть, и действительно, его нет, и сверху хорошо видно, что мы на полной скорости идём на скалистую полосу суши, закрывающую проход между тем, что казалось островом и тем, что казалось мысом.

Оба бросаемся на корму, отключаем ветровой пилот и меняем курс на девяносто градусов, чтобы уйти отсюда подальше, осознавая, что не знаем теперь где находимся. Я снова поднимаюсь на мачту, оглядеться, нет ли поблизости скал и попытаться что-нибудь понять.

Банальная ошибка, аналогичная той, которая породила легенду о Цирцее. То, что казалось островом, оказалось холмом на мысу, то, что казалось мысом, оказалось другим холмом на материке, а низкая земля между двумя каналами, невидимая из за расстояния и дымки, казалась проливом. Сам же остров Перим, завуалированный дымкой, мы приняли за африканский берег.

Происшествие нас так потрясло, что пропало желание искать якорную стоянку. Мы держимся посреди судоходного канала, море постоянно меняет внешний вид, следуя капризам течения.

Ветер же продолжает дуть очень сильно и мы идём с рекордной скоростью всю ночь и весь следующий день. Очень жаль. Мы проходим рядом с островами и скалами не имея возможности остановиться. Это острова Ханиш, пустынные, выжженные солнцем клочки земли, забытые всеми, испокон веку необитаемые. Мимо проплывают большие пляжи из чёрного песка, мысы, вулканические хребты, одинокие холмы без единого деревца или кустика. То самые суровые места на земле, лежащие в бурном море, обдуваемые горячим сухим ветром пустыни. Это земли, на которых никто, никогда не жил, кроме случайных отчаявшихся, искавших здесь убежища. Жаль что земля не может рассказать истории людей, которые по ней когда-то прошли.

Жестокий ветер, сильное волнение, очарование островов, всё склоняет к тому, чтобы остановиться. Я хотел бы забраться на холмы в поисках маловероятных свидетельств пребывания людей, встретить какое-нибудь животное, слушать тишину и вдыхать запах земли, по которой, возможно, не ступала нога человека.

Пробуем остановиться, ища убежища к северу от острова Зукуар.

Подходим к нему на расстояние в пол мили, но, несмотря на то, что мы с подветра, ветер очень сильный, похоже ещё сильнее, чем в открытом море. Достаточно было бы подойти ещё чуть-чуть, но пришлось бы идти в лавировку, когда паруса бешенно полощут на ветру, мачта вибрирует и волны, хоть и с подветренной стороны, бьют по лодке.

Мы сдаёмся. Оставляем попытки, разворачиваемся на фордевинд и продолжаем бег с попутным ветром. И всё-таки жаль. Эти чёрные горы… эти пустынные пляжи….