Под наживкой скрывается крючок - [18]

— Как я убедился, эти дома могут лишь формально ему принадлежать, а на самом деле его просто попросили купить. Но с какой радости ему так доверяют сильные мира сего? — Олег потер шею и зашипел от боли, соприкоснувшись с обожженной солнцем кожей. — Да и зачем ему такой груз? Самому ничего не иметь, а отвечать перед законом, в случае если кто настучит, за чужие богатства. В чем выгода?

— Сразу тебя разочарую. На дурака или наивного лопушка он не похож. Нервный слегка, но не болван. Значит, интерес имеет, да еще какой! Но в чем он — тебе докапываться. Не завидую. — Алексей все же достал сигареты и закурил.

— Часть схем, по которым он выводил деньги сюда, в целом понятна — фирмы-«прокладки», фирмы-однодневки. Там надо будет еще копать детали, работы непочатый край. Но липовые фирмы, заключавшие договора с такими же липовыми кипрскими, накачивали реальными деньгами. И вот тут главный вопрос — источник дохода. Бандитизм, торговля оружием? Что конкретно? Не бутылки же он всю жизнь в стеклотару сдавал, не пил, не ел. Или деньги принадлежат этой группе чиновников, которых он вносил педантично в список?

— Это наиболее вероятно. — Руденко аккуратно затушил сигарету о край урны и машинально сунул окурок в спичечный коробок. — Тогда ты будешь иметь дело с держателем общака, если называть вещи своими именами. Еще больше проблем, так как вся эта группа из списка, их знакомые, знакомые их знакомых начнут втыкать палки в колеса твоего расследования… Он встал, потянулся. — Чуть свет сегодня поднялся. А в Никосии, как в парилке. Тут хоть море, полегче, а там, как в котле варишься, варишься… Мозаики смотреть будешь?

— Да ну их! Мне сейчас те документы бы глянуть, — потер руки Ермилов.

— Успеешь. В Москве насмотришься. Пойдем, поглядишь мозаику. Когда еще сюда приедешь.

Прогулявшись по парку, они сели в ресторанчике на набережной Пафоса, рядом с фортом, отчасти похожим на ларнакский. Ветерок играл краями скатертей, закрепленных металлическими зажимами, пахло морем и жареной камбалой, которая долго не залежалась на тарелках перед проголодавшимися мужчинами.

— Зиванию будешь? Это местная водка. Виноградный самогон. Ничего так. Сорок пять градусов. Я-то за рулем, а ты попробуй.

Ермилов кивнул. Увидев одинокую рюмку, сразу подумал о подводной лодке.

— Как думаешь, подводников вытащат? Ну, с «Курска»…

Руденко покачал головой. И отчего-то его компетентному мнению Олег поверил, несмотря на то что так хотелось надеяться на хороший исход. Он выпил с мрачным лицом, как за помин… Посидел, уставившись на слепящую поверхность моря и подумал без сожаления, что через два дня уже вылетит в Москву.

— Слушай, — вдруг оживился Алексей, — а хочешь посмотреть на своего подопечного?

— На Дедова?!

— Он каждую неделю в один и тот же день ездит в Пафос, обедает тут в ресторанчике. Это чуть дальше по набережной. Я было что-то нехорошее заподозрил, но он и не скрывает своих поездок. Говорит всем знакомым, коллегам, что здесь самые вкусные рыба и креветки, а он большой любитель. Всех активно приглашает. Короче, отследили мы его пару раз. Действительно, приезжает и лопает креветки. Сегодня как раз его рыбный день. Видеться тебе с ним не надо, а вот есть одно место, откуда поглядишь на него. Хочешь?

— Любопытно.

Расплатившись, они вышли на залитую солнцем набережную с пальмами. Прошли немного.

— Не верти головой. Но погляди слева. Вон идет мужчина в светло-желтой рубашке, у него солнцезащитные очки висят на кармане. Это он.

Руденко повернулся спиной к дороге и к торгпреду, чтобы тот его не заметил и не узнал.

— Чего там? — спросил Алексей.

— Уже в ресторане.

Прошло несколько минут, и Руденко вместе с Ермиловым потихоньку двинулись по набережной по направлению к машине. Вдруг что-то звонко грохнулось об асфальт за их спинами на другой стороне улицы. Обернувшись, Олег увидел разбитый цветочный горшок с геранью, выпавший из окна второго этажа над тем рестораном, где лакомился креветками Дедов. Из окна высунулся смеющийся мужчина, он разводил руками и по-английски извинялся перед прохожими, говорил, что случайно столкнул цветок. У мужчины был выдающихся размеров нос, буквально нависавший над верхней губой, как слива.

Алексей и Олег переглянулись и поспешили к машине.

— Вон, смотри, справа. Это все их территория. Кстати, если остановят, молчи. Я буду говорить.

— Что, часто останавливают?

— Здесь их собственная дорожная полиция. Английская. Останавливают, если превышать скорость. У них с этим строго. Эта база Акротири, а на юго-востоке острова около Ларнаки — Декелия.

Они ехали на небольшой скорости по узкой, хорошо асфальтированной дороге, стесненной горами. В долине изумрудно зеленели лужайки для гольфа. Торчали каминными трубами дома, словно поднятые для салюта в небо, стволы пушек. Но все это огораживали прозрачные сетки заборов, взятые поверху колючей проволокой.

— Зачем им камины? — поморщился Олег, не понимая, как в такую жару можно сидеть у горящих дров.

— Зимы тут холодные. Особенно в горах. Центрального отопления нет. Любое топливо очень дорого. Все привозное. Поэтому зимой спим в теплой одежде. А если еще ветер с моря… Дождь и ветер. Тоска несусветная. Разве что зелени много, не так пустынно, как сейчас.