Под нами - Чёрное море - [54]

Рассказали, что при взлете 19 февраля по тревоге его И-16 в конце разбега попал колесом в воронку, образовавшуюся от только что разорвавшегося снаряда. И без того чрезвычайно верткий самолет бросило в сторону, и он отделился от земли. Но скорость еще мала, рули неэффективны, а впереди капонир. Самолет задел за земляной вал плоскостью и несколько раз перевернулся. Василий Алексеевич получил тяжелые ушибы головы, тела, конечностей. Он долго лечился, но из-за потери зрения на левый глаз к летной работе стал непригодным. А ведь к моменту того трагического случая он выполнил 144 боевых вылета, из которых 71 — на штурмовку, имел несколько побед в воздушных боях. На груди был орден Красного Знамени, а к концу войны, которую он закончит на Дальнем Востоке, уже в штабной должности, добавится еще и орден Отечественной войны I степени.

Много разговоров было в эскадрилье о подвиге лейтенанта Ф. Ф. Герасимова. Он первым проложил воздушную тропу в горы к крымским партизанам, за что в июне 1942 года ему было присвоено звание Героя Советского Союза. О событии, которое сразу стало мне известным от сослуживцев, самого Герасимова, а в дальнейшем и из документов, думается, следует рассказать подробно.

До прибытия в эскадрилью в октябре 1941 года Герасимов окончил аэроклуб и Ейскую школу морских летчиков. Служил в 101-й отдельной истребительной эскадрилье капитана Д. Е. Нихамина, откуда и был переведен к нам. Воевал хорошо. К концу года имел уже на своем счету 167 боевых вылетов, 26 воздушных боев и три лично сбитых вражеских самолета. За боевые заслуги весной 1942 года был награжден вторым орденом Красного Знамени.

Может быть, неожиданно для лейтенанта Герасимова, но ему предложили в начале апреля 1942 года пересесть с боевого истребителя на привычный для него по ленинградскому аэроклубу У-2 и слетать на нем в Крымские горы, чтобы высадить там на одной из площадок радиста с радиостанцией. Надо сказать, что тогда нередко прерывалась связь с крымскими партизанами, а она была крайне необходима для координации их действий с обороняющимся Севастопольским гарнизоном. Решением поставленной задачи руководил лично командир полка подполковник К. И. Юмашев.

В ходе подготовки опытный разведчик лейтенант Н. Н. Сиков сфотографировал посадочную площадку, а затем он и Герасимов на И-шестнадцатых совершили ознакомительный полет, сбросили партизанам вымпел с запиской, в которой сообщалось о времени прилета У-2 и о порядке подготовки к его приему.

Вылет назначили на раннее утро 10 апреля. Планировалось, что после приземления на партизанской площадке и высадки радиста Герасимов взлетит и возвратится на Херсонес. Обратный маршрут проложили над морем в обход Балаклавы. Для сопровождения У-2 туда и обратно, а также для прикрытия его в районе посадки выделили четыре И-16 во главе с командиром звена лейтенантом И. П. Белозеровым.

Полет проходил нормально, но подготовленная партизанами посадочная площадка оказалась слишком короткой, да и подход к ней был только с одной стороны, где росли высокие деревья. Помешали точному расчету на посадку и характерные для горных склонов восходящие потоки воздуха. После нескольких «пристрелочных» заходов Герасимов повел У-2 на посадку, однако в конце пробега задел за кусты, самолет встал на нос, поломал воздушный винт.

Группа прикрытия вернулась на аэродром, и ведущий доложил о случившемся. Несмотря на происшедшее, с партизанами была установлена надежная радиосвязь, и вскоре наши самолеты стали сбрасывать им все необходимое. Кроме У-2 для сбрасывания грузов использовались СБ, МБР-2 и ГСТ[25]. Последний раз с Херсонеса три У-2 выполнили свою задачу в ночь на 30 июня.

К партизанам стали летать бомбардировщики с аэродромов Кавказа, а позже партизаны подготовили на плоскогорье более подходящую площадку, и на нее садились ночью Ли-2 — самолеты 2-го транспортного полка (получившего впоследствии наименование "Севастопольский") 10-й гвардейской авиационной транспортной дивизии Гражданского воздушного флота.

Герасимов, естественно, сильно переживал поломку самолета, и партизаны решили добыть винт на одном из занятых противником аэродромов. И в один из дней шестеро партизан, среди которых была женщина, принесли в партизанский лагерь на плечах старенький винт. А пока они добывали его, партизаны под руководством Герасимова несколько удлинили полосу, расчистили подходы к ней.

Взлетал Герасимов на рассвете, но этот старт оказался столь же неудачным, как и злополучная посадка. После отрыва самолета от земли он, не набрав еще скорости, задел колесами за деревья и рухнул. «Кукурузник» разбился окончательно, получил ушибы и летчик.

Долгим и сложным было возвращение летчика к своим через линию фронта. На самом последнем участке перехода ему и сопровождавшим партизанам пришлось принять бой. Из семи человек в группе дошли шестеро- один партизан был убит, а двое ранены, и их удалось спасти.

Филипп Герасимов, любимец эскадрильи, вернулся наконец в круг своих товарищей и после короткого отдыха вновь стал в крылатый строй. Летный состав 3-й эскадрильи законно гордился тем, что их товарищ первым установил связь с народными мстителями в горах Крыма. На площадке, где садился Герасимов, сейчас расположен кордон лесничества, прикреплена на здании металлическая пластинка с надписью: "Здесь 10 апреля 1942 года приземлился на У-2 летчик Черноморского флота лейтенант Ф. Ф. Герасимов, проложивший первую воздушную тропу из осажденного Севастополя к партизанам. Летчик Герасимов удостоен звания Героя Советского Союза".