Под нами - Чёрное море - [45]

"За активные штурмовки техники и живой силы противника в районе Дамышловского моста штаб армии… объявляет благодарность всему летному составу…"

В тот период сложная обстановка возникла на аэродроме Херсонес. Для рационального размещения всех самолетов на нем не хватало площади, а противник помимо бомбовых ударов начал обстрел дальнобойной артиллерией. Это не только вызвало потери боевых машин, но большое количество воронок резко затруднило взлет и посадку самолетов. В короткое время на взлете были потеряны один ДБ-3ф и один Пе-2, при этом экипаж последнего погиб.

Учтя эти обстоятельства и исходя из обстановки на фронте, командующий ВВС флота генерал Остряков решил вернуть часть бомбардировщиков на аэродромы Кубани и уже оттуда более крупными силами поддерживать войска под Севастополем.

Тем временем на аэродроме Херсонес продолжалось строительство укрытий для самолетов и личного состава, его расчистка от камней, засыпка воронок. Аэродром жил и действовал буквально под боком у противника…

Утро 21 декабря выдалось пасмурным, тем не менее боевая работа велась с малых высот небольшими группами непрерывно. В 10.00 поступил приказ: эскадрилье быть в готовности прикрывать боевые корабли в море. Куда они следовали, с какой задачей? Ответы на эти вопросы были тогда для нас тайной за семью печатями. Лишь позднее узнали, что в Севастополь прибывало подкрепление. Под флагом командующего Черноморским флотом следовал отряд боевых кораблей в составе крейсеров "Красный Крым" и "Красный Кавказ", лидера «Харьков», эсминцев «Бодрый» и «Незаможник».

На борту кораблей были 79-я отдельная стрелковая бригада и батальон 9-й бригады морской пехоты. Если еще учесть огонь боевых кораблей, который они обычно вели с приходом в Главную базу, то все это в целом было существенным подкреплением Севастопольскому оборонительному району.

В штабе разработали график прикрытия отряда кораблей истребителями, но вылет их задерживался из-за непогоды. По этой же причине задержался и приход кораблей, не состоялась их встреча с тральщиком, выделенным для сопровождения отряда в базу.

Когда к 11 часам погода улучшилась, облачность стала повыше, поднялись в воздух «чайки» эскадрильи Петра Пономарева, а затем последовательно и два звена «ишачков». "Яки" эскадрильи Михаила Авдеева дежурили на аэродроме для наращивания усилий в воздухе. Корабли находились на траверзе Балаклавы на удалении 15 — 20 миль.

Оживился и противник. Вначале показался один его самолет, затем пара, четверка, восемь, двенадцать… Враг непрерывно наращивал силы, поэтому вступили в дело и «яки». По замыслу экипажи моей эскадрильи не должны были ввязываться в бой с истребителями противника, а атаковать бомбардировщиков, не давая им возможности прорваться к отряду кораблей и прицельно сбросить бомбы. Возглавляемая мною четверка И-шестнадцатых барражировала под нижней кромкой облачности на высоте около 200 метров, причем одна пара кружилась в километре впереди кораблей, а другая на таком же удалении в стороне от них. Время от времени из-за облаков сыпались бомбы, иногда на считанные секунды показывался силуэт вражеского бомбардировщика, тут же вновь нырявшего в облака. Корабельная зенитная артиллерия вела заградительный огонь на предполагаемых направлениях полета вражеских бомбардировщиков.

Понятно, что как неприцельное бомбометание из облаков, так и зенитный огонь по «голосу» вражеских самолетов не давали эффекта. Не пришлось и нам вступить в воздушный бой. Но было очевидным, что прикрытие кораблей с воздуха не дало врагу возможности вести визуальное прицеливание и нанести хоть какой-нибудь ущерб кораблям. Значит, свою задачу мы выполняли, даже если не сделали ни одного выстрела.

Кончилось время дежурства, и наша четверка вернулась на аэродром. А отряд кораблей в кильватерном строю продолжал идти полным ходом вдоль берега с постоянным курсом на Севастополь.

К полудню облачность еще больше поднялась, в ней образовались «окна». И тогда противник предпринял крупный налет. В воздухе появилось много вражеских самолетов и наших истребителей. «Юнкерсы» ныряли в

разрывы облаков, пикировали на цели. Небо запестрело сотнями разрывов зенитных снарядов, вода в море забурлила от разрывов бомб. Но шло время, правда, по-боевому быстротечное, а ни один вражеский самолет так и не был сбит — перехватить их и уничтожить до ухода в облака не удавалось. Но и враг не добился поставленных целей. Пять красавцев — боевых кораблей, обогнув мыс Херсонес, не сбавляя хода, завершили свой путь в Главной базе Черноморского флота. Правда, при входе в базу до кораблей стала доставать дальнобойная артиллерия противника, но на нее тут же обрушились «илы» и Пе-2, мощно заговорила наша 35-я батарея, к которой присоединились другие береговые батареи. И вражеский огонь сразу заметно ослабел. Многоярусная схватка с врагом на земле, на море и в воздухе закончилась в нашу пользу — все корабли прибыли в Северную бухту, к месту нового базирования, и стали под разгрузку. А их орудия развернулись в сторону врага. Оборонительный потенциал Севастополя возрос. Сейчас это было самым главным…