Под маской объективности - [67]

Можно сделать вывод, что газета, используя самые разнообразные способы воздействия на читателя, проводила курс на «ограниченную разрядку» с социалистическими странами, и в первую очередь с Советским Союзом, т. е. на разрядку, означавшую для неё искусственно сдерживаемое развитие отношений, оказание давления на эти страны и требование односторонних уступок с их стороны. Разумеется, успехом такой подход не мог увенчаться. Он заложил лишь основы того курса внешней политики США, который мы можем наблюдать в настоящее время, – антиразрядки и конфронтации.

«Не замечая» исторических событий

В наши дни средства массовой информации представляют большую силу. Их влияние может быть направлено на укрепление мира во всём мире и на содействие росту взаимопонимания между народами. Но оно также может быть использовано для создания помех в деле борьбы за мир и для того, чтобы настраивать народ одной страны против другой.

Важной вехой на пути политики разрядки стало Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе, прошедшее в 1975 г. в Хельсинки. Какой же была позиция такой известной и солидной представительницы средств массовой информации США, как «Нью-Йорк таймс», по отношению к совещанию?

Вопросы, связанные с подготовкой к проведению Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, занимали на страницах «Нью-Йорк таймс» более чем скромное место.

В большинстве публикаций, затрагивающих эту тему, содержалось лишь краткое упоминание о совещании или же этот вопрос был одной из нескольких тем. В ряде материалов газета отнеслась к совещанию отрицательно, в других – продемонстрировала полное равнодушие к нему, ограничившись упоминанием, не содержавшим никакой оценки. Только в одном из них она проявила робкое одобрение идеи проведения форума, но лишь потому, что надеялась на то, что правительства западных стран сумеют использовать его в своих интересах.

Помимо равнодушия «Нью-Йорк таймс» к данной проблеме и её скептицизма относительно возможности проведения совещания характерной особенностью газеты было то, что, говоря о нём, она почти ничего не писала о первых 2 вопросах, стоявших на его повестке дня, – об укреплении безопасности в Европе и об экономическом и научном сотрудничестве. Как правило, она упоминала о совещании как о встрече, на которой «большое внимание должно быть уделено вопросам о правах человека» и «свободному обмену идеями и информацией между Востоком и Западом». Если читатель «Нью-Йорк таймс» использовал эту газету в качестве своего единственного или основного источника информации, то у него могло сложиться впечатление, что на совещании должны были обсуждаться исключительно вопросы о том, что получило впоследствии название «третьей корзины», т. е. проблемы исключительно гуманитарного характера, да и то лишь в том аспекте, как их интерпретировала «Нью-Йорк таймс».

Газета не скрывала, что инициаторы проведения совещания – Советский Союз и другие социалистические страны. На основании этого она строила следующую аргументацию: раз социалистические страны стремятся к созыву этого форума, то, видимо, они преследуют какие-то свои корыстные интересы. Следовательно, предстоящее совещание на высшем уровне выгодно лишь странам социалистического содружества, а поэтому Запад, мол, должен относиться к нему с осторожностью, даже с подозрением, и если уж идти на его проведение, то выдвинув свои требования. В этом направлении «Нью-Йорк таймс» стремилась формировать общественное мнение США. Она рассматривала Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе как «место сделки». Газета не призывала западных руководителей отказаться от самой идеи его проведения, полагая, что Запад сможет добиться на нём уступок от СССР и других социалистических стран по вопросу «третьей корзины».

Интересно отметить, что в отношении подготовки и проведения Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе «Нью-Йорк таймс» занимала более негативную и консервативную позицию, чем американское правительство. Официальные представители Белого дома считали, что в вопросе о совещании между «Соединёнными Штатами и Советским Союзом нет больших расхождений». Они также отмечали, что советская сторона

«выражала желание идти вперёд в этой области и что высокопоставленные представители правительства США были уверены в возможности достижения прогресса»[209].

«Нью-Йорк таймс» же смотрела на это с большим пессимизмом.

Наконец, стремление поднять в этот период на щит вымышленные вопросы о «правах человека» и о так называемых «диссидентах в СССР» доказывало, что

«эти темы использовались как средство для того, чтобы перехватить инициативу в процессе подготовки и проведения Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе если не в ходе самой конференции, то на идеологическом уровне в целом»[210].

Поэтому в связи с совещанием в Хельсинки «Нью-Йорк таймс» отводила много места на своих страницах кампании «защиты прав человека в социалистических странах», всячески переплетая её с процессом разрядки международной напряжённости. В чём хотела при этом газета убедить своих читателей, становится ясно, если внимательно проследить за её публикациями на эту тему. Так, «Нью-Йорк таймс» довольно откровенно заявляла: