Под маской - [7]

Несколько минут он хранил молчание. Зная, что Генри, лорд Брамби, считал свою очаровательную невестку неисправимой мотовкой. Кит понимал, что в ее словах есть доля истины. Он помрачнел и резко сказал:

― Какого черта Ивлин не сказал ему? Ему было гораздо легче договориться с дядей, чем тебе!

― Ты так думаешь? ― сказала она с сомнением. ― Но он не знал точно, как обстоят мои дела, потому что я никогда не говорила ему об этом. Ну, как я могла предположить, что почти каждый, кому я задолжала, начнет внезапно требовать уплаты долга, а некоторые из них самым грубым способом? Я не должна была надоедать Ивлину своими трудностями, когда он и сам попал в беду с Генри.

Я надеюсь, ты меня лучше знаешь, чтобы думать, что я могу быть такой эгоисткой! Улыбка тронула его губы.

― Так, мама! Я хочу, чтобы ты рассказала мне, как думаешь устраивать свои дела.

― Ну, я не думала, что мне следует это сделать, ― объяснила она. ― Я хочу сказать, я никогда этим не занималась, только время от времени, понемногу, когда меня очень уж просили, так что можешь себе представить, как я была потрясена, когда мистер Чайлд категорически отказал ― хотя и в очень вежливой форме ― одолжить мне три тысячи фунтов стерлингов, которые помогли бы мне в тот момент выкрутиться. И даже не разрешил превысить кредит в банке ни на одну гинею ― как будто бы я не платила проценты!

Мистер Фэнкот, сильно озадаченный, прервал ее:

― Но почему ты упомянула о Чайлде, мама? Мой отец никогда не вел с ним банковских дел!

― О, разумеется, нет, но это делал мой отец. А теперь, когда твой дедушка умер, дядя Бейверсток имеет с ним дела. Я знакома с мистером Чайлдом целую вечность ― он очень достойный человек, Кит, и всегда был очень добр ко мне! ― и вот поэтому открыла счет в его банке!

Мистер Фэнкот попытался разузнать более подробно о характере счета его матери в банке Чайлда. Как он понял из ее объяснений, счет в банке возник благодаря значительной ссуде, выданной матери одураченным мистером Чайлдом. Он слушал ее со все возрастающим смятением, и что-то в выражении его лица заставило ее прервать рассказ. Положив ладонь на его руку, она сказала умоляюще:

― Наверное, ты должен знать, как это происходит, когда кто-то оказывается ― как это Ивлин называет?.. ― за бортом! Я полагаю, что это похоже на петушиный бой: он так же отвратителен и вульгарен! Кит, у тебя не было долгов?

Он покачал головой.

― Нет, боюсь, что нет!

― Ни одного? ― воскликнула она.

― Да, ни одного, который я не мог бы выплатить! Я могу одалживать по пустякам здесь и там, но…о, не смотри на меня так! Уверяю тебя, я не слабоумен!

― Как ты можешь быть столь глуп? Это выглядит так необычно… Но я думаю, у тебя просто не было возможности влезть в долги, пока ты жил за границей, ― сказала она снисходительно.

Он вздохнул и пробормотал:

― Т-точно, мама! ― и неудержимо расхохотался, уронив голову на руки и вцепившись в свои каштановые локоны.

Она ничуть не была обижена, но, посмеиваясь в ответ, сказала:

― Теперь ты снова стал самим собой! Ты знаешь, на секунду ― только на секунду ― ты был похож на своего отца. Ты не можешь представить себе чувство, которое мной овладевает!

Он поднял голову.

― Неужели? Разве это плохо? Постараюсь не повторять этого. Но скажи мне: когда Чайлд не дал тебе кредита, ты сказала об этом Ивлину?

― Нет, хотя, думаю, что я, может быть, должна была это сделать. Но как-то ночью мне пришло в голову обратиться к Эджбастону за ссудой. Не странно ли, дорогой, как часто трудные вопросы решаются именно ночью?

― Обратиться в лорду Эджбастону? ― воскликнул он.

― Да, и он согласился одолжить мне пять тысяч фунтов стерлингов ― под проценты, конечно! Так я снова оказалась при деньгах. О Кит, не хмурься! Ты думаешь было бы лучше, если бы я обратилась к Бонами Рипплу? Я не могла, потому что он в то время уехал в Париж, а дело было срочным!

Сколько Кит себя помнил, этот пожилой и очень богатый денди постоянно находился в их доме и служил объектом для насмешек со стороны Кита и Ивлина, а их отец относился к нему с полным безразличием. Он был одним из многих поклонников леди Денвилл, и, когда она вышла замуж за лорда Денвилла, стал ее самым преданным чичисбеем. Многие считали, что он остался холостяком из-за нее; но так как его фигура больше всего напоминала переспелую грушу, а на лице постоянно было лишь выражение бессмысленного дружелюбия, даже самые заядлые сплетники не могли обнаружить здесь ничего, кроме преданности. Близнецы, приученные к его частым появлениям на Хилл-Стрит, принимали его с тем же самым презрительным терпением, какое они выражали бы разжиревшей комнатной собачке, любимице матери. И хотя при малейшем намеке о неприличии такой преданности сэра Бонами Кит готов был грубо рассмеяться, он и подумать не мог, чтобы его мать обратилась к нему за помощью в решении ее финансовых проблем. Он так и сказал ей:

― Боже мой. Кит, как будто я не делала это много раз! ― воскликнула она. ― Это самое удобное, так как он настолько богат, что не беспокоится, сколько моих облигаций у него, и никогда не требует процентов! Я убеждена, мысль об уплате долгов никогда не приходила ему в голову. Он, может быть, нелеп и становится с каждым днем все жирнее, но я привыкла многие годы во всем рассчитывать на него… Именно он продал для меня мои бриллианты и затем сделал с них копии. Кроме того… ― она вдруг резко остановилась. ― О, мне бы не хотелось когда-нибудь упоминать о нем! Я все это вспомнила! Именно поэтому Ивлин уехал из дома!