Под личиной - [4]

Вокруг него дрались, это он понял по брани и воплям. И драка явно была не шуточной. Ему даже послышался хруст сломанных костей.

Кто бы это мог быть? – подумал он, и с трудом поднял веки, отяжелевшие от пыли. Решив, что, скорее всего, в Вощанку пожаловали соседи из Дмитровки, облегченно вздохнул. Теперь его истязателям будет не до забавы, мелькнула в голове злорадная мыслишка.

Дмитровская братва никогда не упускала случая пощипать вощанских. Нередко подростки обеих микрорайонов ходили и стенка на стенку.

В таких случаях на место побоища выезжал в полном составе не только городской ОМОН, но и полк патрульно-постовой службы. Потому что драчунов насчитывалось не менее сотни, и все они были вооружены кто чем: цепями, железными прутьями, кусками толстых освинцованных кабелей, кастетами, нунчаками, заточками, ножами и даже самодельными стволами.

Драка закончилась на удивление быстро. Раздался свист, затем топот многочисленных ног, и в темном переулке, освещенном двумя тусклыми фонарями, воцарилась тишина.

– Вставай, парнишка, хватит отлеживаться, – раздался тихий, немного хрипловатый мужской голос, и сильные руки помогли ему подняться на ноги. – Сам дойдешь или помочь?

– Дойду… – ответил он – и невольно охнул, сделав шаг.

– Ребра целы?

– Не знаю…

Он только теперь разглядел своего спасителя. Перед ним стоял тощий невзрачный мужичок в линялой безрукавке. При неверном свете уличного фонаря казалось, что его лицо состояло из одних морщин и костей, туго обтянутых темной кожей. В руках он держал обрезок трубы.

Перехватив взгляд юноши, мужичок коротко засмеялся и бросил трубу в темный скверик.

– Немного порезвился, – сказал он, предупредив вопрос парня. – Легкая разминка перед сном.

"Ничего себе разминка, – подумал юноша, пораженный до глубины души. – Ведь ему запросто могли "перо" в бок воткнуть – и поминай, как звали". Подумал, но свои мысли оставил при себе. Лишь поблагодарил, скупо обронив единственное слово:

– Спасибо…

– А ты немногословен, – то ли похвалил парня, то ли удивился его сдержанности мужичок.

Подросток смутился и молча пожал плечами. А затем попытался продолжить свой путь. Но ноги почему-то стали ватными, непослушными. Похоже, ему и впрямь здорово досталось.

Только теперь он почувствовал боль во всем теле. Особенно болели мышцы рук, которыми он закрывал голову, и спина: те, что его били, старались попадать по почкам.

– Ты где живешь, мил дружочек?

Мужичок заботливо поддержал юношу под локоть.

Юноша, немного поколебавшись, ответил.

– Далековато…

Мужичок на мгновение задумался; а затем, приняв какое-то решение, предложил:

– Пойдем ко мне. До моего дома минуты две ходьбы. Тебе нужно маленько оклематься и смазать царапины йодом. Не возражаешь?

Юноша сумрачно и не очень охотно кивнул. При всем том, этот странный мужичок вызывал если и не полное доверие к себе, то приязнь – точно.

Жилище мужичка находилось на первом этаже старого дома. Его внутреннее убранство, несмотря на стоившую немалых денег входную дверь сейфового типа, богатством не отличалось. Это была стандартная двухкомнатная квартира с крохотной кухонькой, в которой с трудом размещались четыре человека.

– Спортсмен? – с одобрением поинтересовался мужичок, когда юноша снял порванную рубаху, и он увидел его крепкий мускулистый торс в сплошных синяках и кровоподтеках.

– Да, – коротко ответил парень.

И слегка поморщился, когда йод попал на кровоточащую ссадину.

– Жжет? – снисходительно ухмыльнулся мужичок.

– Нет! – быстро ответил юноша. – Нормально…

– Ну-ну…

Мужичок снова улыбнулся.

Теперь юноша рассмотрел мужичка во всех подробностях.

Его спасителю было не менее сорока лет. Несмотря на морщинистое лицо, как будто предполагающее какую-нибудь хроническую болезнь, телом он был крепок и не по годам бодр. Морщины скорее указывали на аскетизм и различные самоограничения, нежели на слабое здоровье. Он был невысок, темен лицом и телом, и казался ожившей статуей, которую вырезали из цельного куска мореного дуба.

– Тебя как зовут? – спросил мужичок, когда закончились медицинские процедуры.

– Андрей…

Юноша назвал свое имя не очень охотно; от природы он был стеснительным, и в жилище мужичка чувствовал себя неуютно.

– А меня кличут Дроздом…

Мужичок коротко улыбнулся, заметив тень удивления, пробежавшую по лицу юноши.

– Просто Дрозд – и никаких гвоздей, вот лозунг мой и солнца. Кажется, именно так писал пролетарский поэт Маяковский. Нет? Ах, да, извини. Похоже, ты не знаешь, кто это такой. В современной школе он не в чести.

Вот в наше время…

Он вдруг запнулся и сокрушенно покачал головой.

– Извини, заболтался. Это все от одиночества. На кой ляд тебе пропахшие нафталином воспоминания старого холостяка? Сейчас выпьем по чашке чая, и можешь отправляться домой. Ты не против? Вот и ладушки…

Дрозд заварил чай отменно. С каждым глотком горячей ароматной жидкости Андрей чувствовал, как постепенно восстанавливается душевное равновесие. Тело побаливало, но вполне терпимо.

Юноша, вполуха слушая треп Дрозда, который начал рассказывать разные веселые истории (наверное, чтобы подбодрить своего гостя), мысленно представлял встречу с матерью, которая, наверное, уже заждалась его, и строил из домыслов более-менее правдоподобную версию своих приключений.