Под куполом парашюта - [5]

Когда на земле раздумывал о случившемся, было стыдно за себя. Как установил потом, подобный психологический барьер был не только у меня, но и у других слушателей.

В конце сборов командование решило провести соревнования на точность приземления с применением оружия. Когда стали прикидывать, какое же оружие применить, решили, что самое удобное — гранаты. Снижались на парашюте, каждый парашютист должен был с высоты 75 — 100 метров от земли метнуть по две гранаты в намеченную на аэродроме цель. Как спортсмен, я в соревнованиях участия не принимал — не было достаточного опыта, — но старательно бегал с рулеткой, измеряя расстояние от места падения учебной гранаты до цели, тем самым положив начало своей будущей деятельности в качестве спортивного судьи.

На этих первых в СССР соревнованиях в упражнении на точность приземления первые три места заняли Б. Н. Петров, М. И. Кудрявцев, Н. С. Ямпольский.

Сборы парашютистов в Евпатории закончились большим воздушным праздником. Вначале летчики истребительной эскадрильи продемонстрировали высший пилотаж и групповую слетанность. Затем последовала вторая часть летного представления, а именно — выступления парашютистов. Правда, из-за сильного ветра ее пришлось несколько задержать. Ожидание зрителей было оправдано. С восторгом приветствовали они одновременное появление в небе многих парашютистов.

Вернувшись в эскадрилью, Евдокимов и я продолжали исполнять обязанности летчиков. Через месяц мне присвоили звание инструктора парашютного дела и назначили на должность, которую прежде занимал Н. А. Евдокимов. Его же повысили — назначили начальником парашютной службы авиабригады.

Осенью 1932 года в нашу часть поступило пять тренировочных парашютов. Сразу же было проведено несколько занятий по изучению парашюта. Каждый летчик был обучен укладке, приемам управления парашютом в воздухе. Настроение у всех было приподнятое, особенно у молодежи.

— В добрый час! — по-домашнему напутствовали нас командир эскадрильи Окуневич и ее комиссар Степанов.

И поныне отчетливо помню первый полет на выброску парашютистов.

…«Фарман-Голиаф» медленно набирает высоту. Близка расчетная точка выброса. Вижу, как напрягся Анатолий Серов — наш чемпион в лыжных гонках, гимнаст, не знающий себе равных в эскадрилье. Ему прыгать первым. Внизу расстилается желто-зеленым ковром гатчинская земля. Здесь был испытан в деле русский парашют, здесь летали Нестеров и Чкалов, а сегодня мы бороздим небо. Серов подходит к раскрытой двери. Струя воздуха треплет его волнистый чуб, правая рука на кольце вытяжного троса.

Самолет над расчетной точкой.

— Пошел! — командую я.

И вот уже внизу, под неярким осенним солнцем, белеет купол парашюта. Вслед за Анатолием прыгают Виктор Шалимов, Степан Чирва, Александр Халутин. Последним отделяюсь от самолета я…

Расчет получился не совсем удачным: мы приземлились на болотистой окраине аэродрома, но все остались так довольны прыжком, что тут же начали проситься прыгнуть еще раз. Но уложенных парашютов не было. По второму и третьему разу прыгали через несколько дней. Так началась моя практическая работа в области парашютизма без отрыва от летной работы.

Немного истории

О приспособлениях, замедляющих падение, в древних китайских легендах упоминалось еще две тысячи лет тому назад. Некий китайский император Шунь опустился с чердака дома, объятого пламенем, подвесившись к двум огромным шляпам, изготовленным из камыша.

Путешественники Магеллан, Марко Поло и другие в своих записях повествуют, что видели, как жители Африки прыгали с высоких холмов, деревьев, держа в руках большие зонты. В середине XI века монах Оливье опускался на неизвестном аппарате с высокой башни монастыря. Сохранились туманные сведения, что во времена Ивана Грозного пытался опуститься с колокольни один из царских холопов. Конечно, большинство таких сведений носило мифический характер.

Впервые принцип аппарата, замедляющего падение тел в воздухе, сформулировал знаменитый гуманист XIII века, ученый монах Роджер Бекон. В своем сочинении «О секретных произведениях искусства и природы» Бекон признал возможность постройки летательных машин и указал, что можно опираться на воздух при помощи вогнутой поверхности…

Гениальный итальянский художник, ученый и архитектор Леонардо да Винчи долгое время изучал полет птиц. Свои наблюдения и опыты он записал и назвал свой труд «Кодекс о полете птиц». В нем, в частности, говорилось: «Если человек возьмет полотняный натянутый купол, каждая сторона которого имеет двенадцать локтей ширины и двенадцать локтей высоты, он сможет безопасно сброситься с любой высоты». Таким образом, Леонардо да Винчи почти с математической точностью предвосхитил облик современных парашютов.

29 декабря 1783 года французский физик Луи Себастьян Ленорман испытал свое изобретение, спустившись с его помощью с балкона обсерватории в Монпелье. Свое изобретение, позволяющее медленно падать в воздухе, Ленорман назвал «парашютом», что дословно означает «противопадение». Это название вошло в обиход и существует до настоящего времени.

Впервые прыжок на парашюте с аэростата совершил 22 октября 1797 года француз Гарнерен. Его парашют имел купол диаметром около 10 метров. 36 шелковых клиньев острыми концами сходились в центре купола, который без всякого чехла прикреплялся к аэростату. Бывший комиссар революционной армии Конвента Жак Гарнерен стал профессиональным парашютистом. Он совершил несколько десятков прыжков с аэростата в разных странах, обучил этому искусству свою племянницу Элизу, которая совершила около шестидесяти прыжков.