Под крылом - [47]

====== Часть 2. Человек. Глава 1 ======

– А когда я вырасту, то тоже стану оперативником! Как родители! – уверенно заявил Ирин, устраиваясь поудобнее на руках у Карма. – Я тоже! – Подхватил Серфин. – И я! – подали голос его старшие братья. Ил с тоской вздохнул, вновь утыкаясь взглядом в яркую зеленую травинку. Время от времени он настороженно вскидывал голову, всматриваясь в виднеющуюся за старыми кованными воротами дорогу. Это был их ежедневный негласный ритуал – все время посматривать на дорогу в надежде побыстрее увидеть родителей. Братья по очереди оборачивались и всматривались в пространство между прутьями решетки. Вот только лишь Карм с Зафом знали, что родители за ними не придут. Но не произносили этого вслух. – А ты кем будешь, когда вырастешь? – Любопытно спросил Ирин, продолжая попытки устроиться поудобнее на руках у Карма. Заф только вздохнул, зябко подергивая крыльями. Сегодня выдался первый по-настоящему теплый день, и воспитатели выпроводили всех детей во двор, строго запретив покидать пределы детской площадки и уж тем более – лезть в огород, где из-под земли только-только появились первые зеленые ростки. Но Зафу все время было холодно, а тонкая, застиранная до потертостей курточка не грела. А собственную толстую теплую кофту Заф отдал Илу – тот все еще кашлял, не оправившись до конца от простуды. – Мясной консервой он будет! – С ненавистью в голосе крикнул Терркан, с треском вывалившись из кустов рядом с оградой. Одежда эаля была черной от земли и мокрой от росы, а вытянутая кофта топорщилась на большом бугристом животе. Ирин захлопал глазами, переводя взгляд с эаленка на Зафа. Заф молчал, рассматривая зеленые травинки рядом со своей ладонью. – Врешь ты все! – Огрызнулся Карм вместо брата. – Вы, эали, вечно неправду всякую говорите! – А вот и не вру! – Терркан ухватился руками за низ кофты, поддерживая живот. – Таких уродов на комбинат везут, чтобы на консервы пустить! А из пуха получаются отличные подушки! Мой дядя пробовал паштет из лае, и говорил, что вы по вкусу на гусят похожи! Ммм, вкусная гусятинка! – Помолчи! – Рискнул подать голос Серфин, на всякий случай прячась за крыльями более старших братьев. – Вкусные, сочные консервы! – Не унимался Терркан, выписывая кончиком хвоста восьмерки. – Питательные, ароматные! – Замолчи сейчас же! – Ой-ой-ой, боюсь гусиного брата! Ирин засопел, собираясь разреветься. Карм молча пересадил его на колени Зафу, а после чего поднялся с травы. Пух на крыльях взъерошился, делая лае похожим на неказистого воробушка. Терркан был выше Карма на полторы головы и старше на две условные весны. А еще он очень больно пинался, и кончиком хвоста норовил ткнуть в лицо или под крыло. Эаленок взвизгнул, и покатился кубарем по земле. Из-под кофты посыпались сухие груши, которые воспитатели добавляли в компот. – Ты вырастешь, и тоже станешь оперативником, – пообещал Карм перед самым отбоем, когда ему наконец разрешили слезть с позорного стула. Драться в приюте было нельзя, как и воровать, а пойманный сразу на двух поступках эаль наврал, что груши таскали они вдвоем с лае. Заф только потрогал темный синяк на скуле брата и вздохнул, после чего вытащил из-под подушки утащенный с ужина хлеб. – Фы мофе млафшее кфыло, и я никому тебя не дам обидефь, – пробубнил с набитым ртом Карм. – Я не сильно тебя младше, – слабо возразил Заф, вытаскивая из-под подушки крошки и складывая их горкой на ладони. Это был их вечный спор. – Но жизненного опыта у меня намного больше! – На восемнадцать минут всего лишь... Карм разорвал оставшуюся краюшку на две неровные части, и ту, что побольше, всунул в руки брату. – Ты опять свой ужин между младшими разделил, – тихо, чтобы никто не услышал, упрекнул он. – Тебе тоже нужна энергия. – Мне не хотелось есть. – Почти не соврал Заф. – А они младше, им нужно больше энергии. Да и вообще, ты слышал, что сказал Терркан... – А ты его не слушай! Я никому не позволю обижать моих младших! – С вызовом прошипел Карм, и потянув одеяло, набросил его брату на плечи. В коридоре зазвенел колокольчик, оповещая о отбое. – Ни Ирина, ни Серфина, ни Ила, ни Марека, ни Ельку, ни тебя – никого! Я знаю, кто ты! Последняя фраза прозвучала уже в темноте – воспитатели отключали свет на ночь. Спрыгнув с кровати, лае на цыпочках прокрался между кроватями, поправляя тонкие одеяла на младших, и вернулся с Ирином на руках. Приют был переполнен, и дети спали в кроватях по двое. А эльвиинчик пинался, и Ирин часто плакал по ночам, спихнутый с матраса на пол. Заф откатился на свою половину кровати, позволяя братьям устроиться поудобнее под одеялом, а потом тихо, чтобы Карм не услышал, вложил остатки хлеба в ладошку Ирина. – Я хочу стать врачом. – Шепотом признался он через пару минут. От младшего исходило ровное тепло, а Карм, устроившись на боку, вытянул поверх одеяла левое крыло. – Вот вернутся родители, и станешь, – едва слышно пообещал старший брат. – Они скоро вернутся... Заф согласно кивнул, закрывая глаза. Вернутся. Ему очень хотелось верить, что его родители живы. *** Заф сделал два шага назад, критически разглядывая результаты своего труда. Снова подошел, чуть наклонил рамку влево, чтобы она криво не висела. Недовольно вздохнув, снова поправил табличку. Грамота с серебристыми буквами «Лучшему хирургу частной клиники имени Энрике Г.» взирала на него со стены с молчаливым равнодушием. Заф поджал губы, вновь выравнивая табличку. Сидящий на диване Итаним зашелестел оберткой от шоколадного батончика. До ужина было еще три часа. – Теперь ровно, – выдал Рис, тоже рассматривая висящую на стене рамку. – Это идиотизм, – не выдержал Заф. – И напоминание моего самого страшного прокола. – Почему? Хирург вздохнул тоскливо. – Потому что за все время моей работы в этой клинике у меня никто не умер, – хмуро поделился Заф. – А у врачей, даже самых лучших, бывают умершие во время операций. Сердце слабое, повреждения сильные, привезли поздно, шансы выжить стремились к нулю… Причин масса. А у меня все пациенты живы. – Потому что ты лае? – уточнил гибрид. На обращение «Вы» хозяин часто ворчал. – Потому что я дурак – убито признался Заф. – А так не должно было быть. Рис вытащил из коробки еще один батончик. Задумчиво повертел в руках и положил обратно. До ужина было уже два часа пятьдесят восемь минут. – Вы делились с пострадавшими своей кровью? – Нет конечно! – возмутился хирург, пропустив «выканье». Смутился. – Я им просто пел. И пару раз... Ладно, не только пел. А не должен был, – мысленно добавил лае. Не должен был. Хирург, у которого на столе не умер ни один пациент, довольно подозрительный. В самом деле, медицина иногда бывает бессильна, как и золотые руки врачей. Но Заф, видя, что человек на операционном столе начинает умирать, не мог этого допустить. А теперь напоминание об этой глупой ошибке висело на стене в гостиной. Как немой укор. Единственное, что было хорошим – при вручении этой грамоты Зафу подарили корзину с фруктами и шоколадом. Фрукты теперь лежали в вазе на кухне, а большую часть сладостей уже распотрошил и умял Рис. – Законами лае запрещено петь? – дотошно уточнил гибрид. Хирург сложил руки на груди и плюхнулся на диван, буравя табличку хмурым взглядом. – Не запрещено. Просто я на задании, и не должен привлекать к себе лишнее внимание. А за эти полгода у меня не было ни одного умершего. Я думал, что обойдется. Что никто не заметит. Не обошлось. – Ваш начальник вас ликвидирует? – простодушно спросил Итаним, продолжая рассматривать грамоту. Если она не нравится хозяину, то и Рису тоже. Заф отрицательно покачал головой. – У нас нет смертной казни для лае. – А для не лае есть? Хирург покопался в памяти, выуживая перечень всех законов и правил собственного мира. – Есть, – наконец признался он. – Но в последние лет пятьдесят смертная казнь в моем мире не применялась. – Почему? – Потому что кроме лае, лиров и лилимов у нас нет больше никаких других рас. Арх один есть, и пара златокрылых еще, вроде бы еще хром был, но их убивать нельзя и не надо, – Заф покосился на батончик в руках Риса. – Может, сначала дождешься ужина, а уж потом возьмёшься за сладкое? Итаним сосредоточенно посмотрел на шоколадку, потом перевел взгляд на гору оберток. Подумав, неуверенно вернул батончик в корзину. – Я жду ужин уже три минуты и сорок две секунды, – доложил Рис довольно. Комментарий к Часть 2. Человек. Глава 1 В честь моего почти только что прошедшего дня рождения (12 мая) и сразу за ним последовавшей пятницы тринадцатого, выкладываю наконец первую главу второй части.