Под крылом - [63]

Тянется.

И с чего он вообще взял, что крошечный росток способен не просто что-то ощущать, но и передавать эмоции по связи?

Заф заходил в комнату, долго прислушивался, но слышал лишь собственное дыхание и сопение Итанима. Стоило лишь прикрыть дверь и снова улечься в кровать, как беспокойное ощущение возвращалось, несмотря на усталость. Он что-то не сделал. Не сказал.

Наверное, хирург просто вымотался. Да еще и выключенный датчик давал о себе знать.

Чуть поведя плечами, Заф пошевелил «выпущенными» крыльями. Медленно провел ладонью над головой Итанима, почти касаясь коротких волос.

Песня — тихая, спокойная, медленным ручейком бежала вперед. Загибалась, делая петлю, и возвращалась к собственному началу, но не становилась от этого нудной или неинтересной. Заф пел едва слышно, но все равно слабо различимый свет из затемненного окна двигался, подчиняясь словам, складывался в причудливые фигуры.

Словно тень от дерева шевельнется на ветру, пролетит по стене призрачная быстрокрылая птица, или по блеклой травяной степи пройдет волна, превращая ее в море.

— I men o, a ime

A ime se tinove,

I to ri, I se te

I se te no niteki…

Сложив крылья, Заф снова потрогал Итаниму лоб. Жар спал. Светлые лучи на стенах затрепетали и исчезли. Комната вновь приняла свой обычный, скучный и человеческий вид.

Только серые перья на белых крыльях еще около минуты сохраняли слабое свечение.

Осторожно поправив одеяло гибриду, лае вышел из комнаты, беззвучно прикрыв за собой дверь.

Лишь оказавшись в спальне, Заф позволил себе прислониться плечом к стене и закрыть глаза. Беспокойство исчезло.

На виски тяжелым обручем легла усталость.

Зерно больше не звало, успокоившись.

* * *

Полное осознание произошедшего пришло лишь к обеду следующего дня, когда Заф решил сварить бульон и просыпал немного фигурных макарон на стол. Гибрид, заглянувший на кухню на новый звук, попытался помочь убрать их.

И затих надолго, пальцем передвигая макаронины по гладкой поверхности. Выложил их в ряд, потом в круг, квадрат…

Бульон за спиной Зафа медленно выкипал.

Итаним сосредоточенно пытался выложить круг побольше. Вот только светлых кусочков не хватало. И от этого гибрид хмурился, пытался как-то переложить их, увеличив расстояние между «деталями».

— Я потом уберу. — Пообещал Марек, и продолжил выкладывать из хлебных крошек аккуратный узор на столе.

— С едой не играют. — Пытаясь подражать взрослым, проворчал Карм, делая вид, что всецело занят чтением «эальских сказок».

Эту книжку старший брат любил.

— А я не играю. — Отозвался Марек, от усердия высунув кончик языка и растопырив крылышки. — Я рисую.

Заф, не утерпев, осторожно вытянул шею, рассматривая линии из крошек. Младший брат хотел выложить на столе Древо, но крона получалась очень маленькой. А крошить еще один кусок хлеба ради «листвы» Марек не решался, и картинка все не складывалась.

Вздохнув, братец смахнул рисунок себе в ладонь.

— Жалко. Красиво получилось ведь… — Вздохнул Карм разочарованно, позабыв про то, что «читает книжку».

Заф был с ним согласен.

Не выдержав, хирург подхватил пачку и высыпал ее содержимое на стол.

— Продолжай. — Попросил он негромко.

Посмотрев сначала на Зафа, Итаним перевел взгляд на целую горку новых «материалов». Подтянул пальцем первый кусочек, второй.

Хватило не только на то, чтобы выложить круг из макарон, но и заполнить его внутри.

Уложив в центр последний кусочек, Рис замер, рассматривая результат.

— Красиво. — Похвалил Заф, улыбнувшись.

Гибрид напомнил ему его младших братьев. Те тоже в детстве часами могли заниматься чем-нибудь таким.

Рисовать. Читать.

Сортировать парашутики одуванчиков.

Выкладывать узоры из крошек или небольших камушков.

Катать круглый апельсин по столу. Мячу на обеденном столе делать было нечего, а вот апельсин отлично подходил на замену. Или яблоко.

Или даже вареное вкрутую яйцо.

Подняв взгляд на хирурга, гибрид озадаченно заморгал.

— Это же сбой в работе ядра. Неправильное действие, не прописанное в программе.

Уменьшив под кастрюлей пламя, Заф уселся на второй стул и быстро выложил из оставшихся в кучке макаронин маленький круг. Итаним внимательно следил за его действиями.

— Скажи, у меня это сбой? — Закончив, спросил хирург.

— Нет.

— Тогда почему ты решил, что твое действие неправильное?

Гибрид переводил взгляд от кругов на столе на лицо Зафа. Едва заметно хмурился, кривил рот, тихо сопел. Чем больше крылатый смотрел на лицо куклы, тем больше замечал крошечных деталей.

Вероятно, будь у Чайки раньше опыт общения с роботами, он бы заметил раньше все эти различия. Неуловимые изменения в мимике, все эти «зависы» и «сбои» без причины.

Разум и сознание.

Понимание того, что произошло, укладываться в голове никак не хотелось.

Люди собрали куклу. А Заф, — по глупости своей, по недосмотру ли — помог появиться там душе.

И разноцветными глазами робота на него смотрело проросшее зерно, ставшее с ним единым целым.

— Но у меня не было цели совершать… — Фразу гибрид оборвал на середине.

— Это не сбой. — Уверенно произнес крылатый.

— Хорошо. — Послушно согласился Рис. — Но могут ли эти действия нанести вам вред?

Заф отрицательно качнул головой и поднялся со стула. Задумчиво заглянул в шкафчик с крупами — новая, еще запечатанная пачка макарон нашлась сразу.