Под грязью — пустота - [65]
Понял, понял! Гаврилин натянул теплые носки. Потом следующую пару. Кроссовки. Хорошо. Теперь есть шанс, что на его обмороженном теле будет обнаружено несколько теплых мест.
– Слышь, сержант.
– Что?
– Если я тебе руки развяжу – глупостей делать не будешь?
– Нет.
– А, ну да, как же. – Гаврилин помолчал.
Что тут тянуть? Не смог просто задушить – стреляй. Обмотай пистолет шарфом, приставь к груди. Выстрела почти не будет слышно. Давай, наблюдатель. Жми.
Гаврилин отвернулся от сержанта, взгляд его встретился с выжидающим взглядом вороны.
Не получится из него волка. Каким бы крутым не называл его Хозяин – ничего из его крутизны не вышло. Значит, теперь подыхать? Рукавицы и шапка даже при помощи двух пар шерстяных носков его не спасут. К ночи температура опустится до двадцати пяти. До минус двадцати пяти.
– И где ты взялся на мою голову, Вася! – Гаврилин встал, похлопал себя по плечам, – Ты понимаешь, что мне нужно тебя сейчас убить? Понимаешь?
Сержант кивнул.
– Что молчишь? – Гаврилин поднял с земли шарф, не торопясь стал обматывать пистолет.
– А что?
– Скажи что-нибудь! Жить хочешь?
– Хочу.
– Ну!
– Все.
– Все! – Гаврилин наклонился к самому лицу сержанта. – Я же тебя сейчас убью. Вот из этого пистолета.
Сержант закрыл глаза.
Стрелять нужно в голову, чтобы не попортить одежду. Одежда. Вначале нужно заставить сержанта раздеться, иначе он снова может не преодолеть брезгливость и отвращение к себе и не станет стаскивать одежду с трупа.
Придется развязать руки.
Гаврилин отложил в сторону пистолет, сбросил рукавицы.
Расстегнул на сержанте ремень, портупею. Стянул ремнем ему ноги поверх валенок. Перевернул милиционера лицом вниз. Тот обреченно застонал, решив, что сейчас получит пулю в затылок.
Руки у парня побелели. Гаврилин сломал ноготь, прежде чем смог развязать узел на шнурке, стягивавшем запястья.
– Раздевайся, – Гаврилин отошел на три шага.
Сержант не пошевелился.
– Я тебе сказал – раздевайся!
Сержант тяжело перевалился на бок, с трудом поднял руки к лицу.
– Раздевайся!
– Рук не чувствую, – пожаловался сержант и сел.
– Быстрее, мне некогда, – Гаврилин говорил резко, ему нужно было заставлять действовать двоих – сержанта и себя.
Сержант расстегнул крючки на тулупе. Снял его сначала с правого плеча. Потом с левого. На Гаврилина он старался не смотреть.
Под тулупом у него была меховая безрукавка и свитер.
– Это тоже снимать? – спросил сержант.
– Да, – Гаврилина начинало тошнить от этой покорности.
Когда-то он читал об этом, потом об этом же говорил преподаватель. О том, что перед лицом смерти людей вдруг охватывает апатия. У них даже не появляется мысли о том, что модно попытаться сопротивляться. И одному человеку удавалось убить нескольких, по очереди. А они молча спокойно ждали, когда придет их черед.
Сержант аккуратно положил тулуп, сверху него – безрукавку и свитер.
– Брюки снимать? – голос бесцветный, безжизненный.
– Снимай.
– Мне можно снять с ног ремень?
– Да.
Гаврилину захотелось отбросить пистолет и уйти в лес, не разбирая дороги. Перед глазами поплыли круги. Гаврилин сел на землю.
– У меня тут белье теплое, шерстяное – его тоже снимать?
Гаврилина стошнило. Спазм был неожиданным, тело словно свело судорогой, рана отозвалась на резкое движение тела вспышкой боли. Гаврилин ничего не мог поделать, он не смог бы сейчас даже защищаться.
Боль, отвращение, судорожные движения желудка, мерзкий привкус и чувство собственного бессилия.
Гаврилин стал на колени. Его уже ничего не интересовало, у него просто не осталось на это сил. Провались все пропадом: и Григорий Николаевич, и Контора, и Краб с Хозяином.
Будьте вы все прокляты! Все вы, которые хотите сделать из него или жертву или хищника. Он не хочет быть ни приманкой, ни волком. Вы уже научили его спокойно смотреть на то, как убивают людей. Вам удалось заставить его самого планировать эти убийства. Вы смогли вынудить его даже убивать.
Он перестал быть собой. И он не хочет становиться волком. Будьте вы прокляты!
Гаврилин сплюнул. Осталась только желчь. Выпить. Где там бутылка. На коленях. На коленях к бутылке. К черту.
Не получается у него. Если сейчас сержант приведет к нему людей Краба, Гаврилин даже отстреливаться не станет.
И бежать тоже не будет. А будет просто сидеть в этой ложбине и ждать. А потом приставит к виску пистолет и нажмет на спуск.
Так попытался поступить в новогоднюю ночь Палач. Он не позволил тогда Палачу сделать глупость. А сейчас рядом нет никого, кто мог бы остановить его.
Гаврилин припал к горлышку бутылки. Одно обидно, он так и не успел прочитать записной книжки, которую оставил ему Палач.
Вот бы сейчас увидеть его, сказать, что понимает какие чувства заставили Палача приставить пистолет к виску. Сказать, что честно пытался выжить, что даже чуть не позволил Клоуну спасти себя. Ты не знаешь Клоуна, Палач? Ты спас его еще тогда, когда не был Палачом.
Он попытался вернуть мне твой долг. Просто я не смог его принять. Правда, обидно?
Самогон стекал по подбородку, но Гаврилин не обращал на это внимания.
Ты должен выжить, Палач! Кто это сказал всего три дня назад? Я? Гаврилин засмеялся. Как быстро люди меняют свои взгляды!
1812 год. Наполеоновское нашествие на Россию развивается вполне успешно для французов и их союзников. Вот-вот должна пасть древняя столица русского государства Москва. На поле битвы появляется новый полководец — князь Трубецкой. Он ведет на врага своих партизан, изящным взмахом офицерской шпаги направляя дубину народной войны. Даже самому Наполеону становится не по себе, а ведь он еще не знает, что в облике русского князя скрывается наш современник, подробно изучивший тактику и стратегию самого Бонапарта и владеющий методами ведения боевых действий XXI века…
Жизнь полна сюрпризов. Отправляясь в магазин за хлебом, студент Всеволод Залесский не мог даже предположить, что случайная стычка с местными отморозками перенесет его прямиком из январского вечера в июльский полдень. Оказавшись нагишом в открытом поле, Сева становится свидетелем нападения самолета на грузовик. В кабине грузовика он находит два трупа в военной форме образца тысяча девятьсот сорок первого года. Но даже это станет далеко не самым удивительным событием в его новой жизни…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вор в законе Мастер съездил отдохнуть и после возвращения кардинально переменился. Перестал понимать и «уважать» коллег по преступному бизнесу и устроил настоящий беспредел. Все, кто хотел выяснить, почему так переменился держатель городского общака, встретили скорый и неприятный конец.Чтобы распутать эту непонятку, воры обращаются к… подполковнику милиции Гринчуку. И тот обещает помочь. У подполковника Гринчука свои, а не воровские правила и понятия. Но «за базар» он отвечает всегда.
Новой русской элите нужна собственная полиция, состоящая из неподкупных, независимых профессионалов. Таких, как крутой опер Юрий Иванович Гринчук. Вот только характер у него слишком независимый. И прежде чем получить право самостоятельно карать и миловать олигархов, капитан должен показать, что он именно тот, кто нужен. Поэтому ему поручают дело, где в один кровавый клубок спутаны интересы бандитов, прокуратуры, чиновников, бизнесменов...
Наш человек на фронтах Великой Отечественной… Невероятное путешествие из января 2011-го в июль 1941-го не только позволило Всеволоду Залесскому узнать настоящую правду войны, но и превратило его из простого студента в полноправного члена группы хронокорректоров. Их задача – воздействовать на Реальность таким образом, чтобы привычные нам учебники истории не превратились в забавные фантастические «альтернативки». И когда у Всеволода появилась возможность вернуться в родной XXI век, он без колебаний остался в прошлом вместе со своими новыми друзьями.
Можно быть одиноким в толпе, а можно в семье. И тогда просыпается неимоверная потребность в близости, в ком-то, на кого можно опереться, кому можно сказать: «Если ты меня разлюбишь, в тот же вечер я умру...» Свете, падчерице криминального авторитета, пришлось с оружием в руках отстаивать свое право на одиночество, но, как это часто бывает в жизни, идя налево, она пришла направо и встретила свою любовь...
Тринадцатилетней Свете приходится держать ответ за мать, которая полюбила бандита и попала в жернова криминальных разборок. В новой семье ей была отведена роль падчерицы, но, в отличие от европейской Золушки, наша российская может быть очень опасной... Особенно, когда она смотрит на мир сквозь прицел винтовки...
В вымышленной мире близок к завершению оказавшийся таким коротким межвоенный период, страны, нации и народы уже готовы обнажить оружие друг против друга. Как до такого дошло? Кто виноват? Повесть, завершающая оба сборника рассказов из цикла «Интербеллум».
Насилие, сопли, слезы и Забеги. Это простая история одного глупого парнишки, который почему-то решил, что поумнел, набрался сил и теперь пытается вспомнить за чей счет.
Джон Рив, бывший британский "коммандос", начинает формировать в маленьком боснийском городке собственную армию - армию ополчения. Каковы истинные цели этого профессионального суперсолдата, для чего собирает он людей и оружие? Выяснить это, выйти на след Рива и любым способом доставить дезертира на родину поручено отряду специального назначения.
Глеб Сиверов, он же секретный агент ФСБ с оперативным псевдонимом Слепой, получает новое задание: расчистить путь к креслу губернатора одной из ведущих российских областей тому человеку, которого вот-вот назначат на эту должность. Слепой привык действовать, но ведь недаром говорится, что каждому действию найдется противодействие. Предстоит жестокая схватка…
Содружество, раскинувшееся на сотни и тысячи звёздных систем, объединившее множество разумных самых разных рас стояло на пороге больших перемен. Кажется все расы основатели сошли с ума. Привычный образ жизни нарушился…Кому много дано, с того много и спросится. Мог ли предположить Селариэль, получая мнемограмму «Арбитр», что судить ему придётся землян. За преступление не имеющее срока давности. Поступить справедливо или развязать галактическую войну? Да ещё и в Содружестве появились проблемы, а ведь столько надо успеть сделать.
Его брата убили — безжалостно и расчетливо. Закон бездействовал, и он начал собственное расследование. Он чувствовал, что разгадка где-то близко. Он еще не знал, как близко стоит к этой разгадке. Как близко стоит к убийце. Слишком близко…
Белег, капитан возвращавшегося домой корабля дальней разведки, проснулся по сигналу встроенного в нейросеть будильника, несколько минут он просто нежился в кровати, не торопясь вставать - спешить было некуда. Тихо шелестела система жизнеобеспечения, где-то в коридоре за дверью каюты послышался лёгкий цокот проходящего мимо дроида уборщика. Вокруг, на грани слышимости, было множество привычных звуков, каждый из них говорил о том, что единый и слаженный механизм судна работает без перебоев. Не открывая глаза, по обычному лёгкому шуму или изменению тональности в работе того или иного агрегата можно было с уверенностью сказать точное внутрикорабельное время.