Под грозовыми тучами. На Диком Западе огромного Китая - [177]

Я подозреваю, что немцы — не единственный народ, выступающий за смертную казнь.

Значит ли это, что ее надо сохранять в обществе явных, закоренелых преступников? Конечно нет; пожизненного заключения достаточно, чтобы держать их вдали от людей. На земле еще немало пустынных неуютных уголков, куда их можно отправить, чтобы они продолжали влачить там жалкое существование.

Я неизменно испытывала страшное потрясение, глядя на искаженные лица и нетвердую поступь обреченных, которых быстро гнали на ту же бойню, где забивали скот. Смертников убивали там, стреляя в упор, или в затылок, или в сердце. Затем трупы оставляли среди валявшихся вокруг рогов, копыт и навозных куч животных, принесенных в жертву и разрубленных на куски несколькими днями или часами раньше.

Иногда преступник умирал не сразу, так как солдат, выполнявший работу палача за вознаграждение, промахивался.

Как-то раз люди заметили, что один из распростертых на земле шевелится. Вид этой агонии не вызвал у толпы ни малейшего сострадания; несколько зевак побежали догонять удалявшийся взвод с криками: «Один еще жив!» Офицер вернулся обратно вместе с одним из солдат, который прикончил умирающего.

Это происходило сразу после полудня. Ничем не прикрытые тела оставались на том же месте следующую ночь, весь следующий день и еще одну ночь. Лишь после этого их положили в гробы и унесли.

В другой день на той же площади казнили еще троих мужчин. На сей раз гробы принесли до прибытия осужденных; как только они отдали Богу душу, перевернутыми вверх дном гробами накрыли их тела, покоившиеся там, где они упали. Так они пролежали два дня.

Китайцы оставляют казненных на виду, надеясь таким образом внушить глазеющим на них людям страх, который бы удержал их от дурных поступков. Напрасная надежда — что значат два-три мертвеца, распростертых на земле?.. Разве мы не видим сотни и даже тысячи трупов на полях брани?.. Разве это зрелище когда-либо побуждало народы отказаться от войн?..

Я не знаю, что за преступления совершили эти трое. Я лишь слышала, как один из них, проходя мимо меня, сказал: «Я жду его на том свете, я отомщу!» Эти слова относились к человеку, который его выдал, что повлекло за собой арест и смертный приговор. Слышавшие их зеваки считали, что они не сулят доносчику ничего хорошего. Такая угроза со стороны человека, одной ногой стоящего в могиле, обязательно сбудется, уверяли они. Доносчик наверняка умрет.

В самом деле, немного позже мне рассказали, что тот человек погиб в результате несчастного случая. Он произошел слишком далеко от моего дома, и было невозможно выяснить, сам ли пострадавший, чей разум помутился от зловещего пророчества, стал виновником «несчастного случая» или ему помогли уйти в мир иной друзья покойного.

Третья казнь совершалась не на привычном месте, а недалеко от него, прямо на дороге. Убили двух мужчин. Один из них умер сразу. Солдат, который должен был казнить второго, вздумал стрелять ему в рот. В итоге он лишь ранил несчастного и раздробил ему зубы. Обреченный, сознание которого оставалось ясным, попросил воды.

На что мог рассчитывать этот человек?.. Стремился ли продлить свою жизнь хотя бы на несколько минут?.. Он прекрасно понимал, что у него нет ни единого шанса на ее спасение.

Смертнику принесли воды. У него хватило сил выпить. После этого последовал второй выстрел в рот, и он испустил дух.

Эти двое входили в состав банды, грабившей крестьян. Они действовали следующим образом: один из бандитов заходил в дом крестьян и, выдавая себя за дезертира, просил приютить его или обменять военную форму на штатскую одежду, чтобы можно было бежать. Улучив момент, когда его оставляли одного или не обращали на него внимания, он проворно прятал в каком-нибудь закутке или под мебелью пакет с опиумом или патроны. Китайские крестьяне редко подметают пол, особенно в углах комнаты, поэтому не всегда могут обнаружить запрещенные предметы, хранящиеся в их доме. И вот в один прекрасный день к ним приходили другие члены банды в форме, под видом солдат, и грозно заявляли, что им поручено произвести обыск, дабы найти опиум или патроны, якобы сокрытые крестьянами. Хозяин, уверенный в своей невиновности, клялся и божился, что у него нет ничего подобного, но вскоре его ставили перед фактом, и он оторопело взирал на то, что ему подбросили.

Затем бандиты говорили, что отведут хозяина со всей его семьей в городскую тюрьму, где тем предстоит дожидаться встречи с представителем власти.

Бедные крестьяне теряли голову от страха; они видели неопровержимые доказательства собственной вины и понимали, что им грозит суровое наказание, возможно, даже смертная казнь. Они на коленях умоляли бандитов не вести их к судьям. После долгих препирательств солдаты как бы смягчались и предлагали несчастным сделку. Взамен обещания сохранить находку в тайне хозяин подписывал бумагу с признанием, что он задолжал одному своему приятелю, которого называл по имени, определенную сумму. Свидетелям полагалось заверить подпись должника или устное его заявление, если у того не было печати[147].

После этого начинались мытарства. Когда наступал срок платежа, чаще всего у человека не оказывалось положенной суммы, и за отсрочку ему начисляли проценты. Кроме того, чтобы еще сильнее запугать должника и вытянуть из него побольше денег, в ход пускались другие ухищрения. Так, из месяца в месяц ему приходилось распродавать скот или землю, чтобы рассчитаться с беспощадными прохвостами, во власти которых он оказался.