Под цикадным деревом - [2]
— Эвтерпа, нам-то что делать?
Сидевшая в углу Мельпомена прижалась к пятилетней Терпсихоре, в тихом ужасе от осознания того, что «скорлупа» ее матери уже трескается и вот-вот разобьется. Этот ужас был глубоким, потаенным, его выдавала лишь дрожь, от которой тряслись черные кудряшки на голове девочки. Даже бабушка Инес забыла о внучках. Она ставила ведра с водой на затухающие угли в камине и искала чистые отрезы ткани, припасенные для родов.
— Терпси, поди-ка к Урании. Проверь, как она. Убедись, что не проснулась, — скомандовала Эвтерпа, не сводя глаз с матери.
Малышка зашагала к выходу из комнаты. Бьянка громко закричала, и Терпсихора с плачем бросилась в темноту.
Эвтерпа держала ведро с теплой водой, пока бабушка окунала в него ткань.
— Беги за Нери, Мельпомена. Лети мухой! — бросила она сестре из-за плеча.
— Нет! Только не Нери! — воскликнула мама, приподнявшись на руках. Она тяжело дышала через рот, глаза покраснели от напряжения.
— Почему? Я обещала ему, что он первым увидит ребенка. Говорила, что перво-наперво позову его, — сказала Эвтерпа.
Бабушка Инес посоветовала ей забыть об обещании.
— Мы знаем, что Нери твой друг, но он юноша. Он из мужчин. Мы столковались, помнишь?
Девушка опустила взгляд.
— Да. Я помню уговор. Только папе можно находиться здесь. Другим мужчинам нельзя.
У мамы началась новая схватка, бабушка повернулась к ней, и Эвтерпа быстро отвела Мельпомену в сторону.
— Найди Нери. Это важно, верь мне! Беги во всю прыть! — прошипела она сестре.
Дрожавшая девочка шагнула в синюю стылую ночь, грозившую разразиться бурей.
— Это мальчик! — услышала она возглас из дома.
Мельпомена помчалась со всех ног.
Эвтерпа
Глава 1
— Махало[2]. Ну же, Урания, повторяй: ма-ха-ло. Проще простого.
— Что девонька несет? — скрипучим голосом прервала урок гавайского языка тетя Талия. Сегодня четверг, а по четвергам обычно приходит Кай, учитель моей мамы, Урании. Когда тетям, одной за другой, поставили диагноз — болезнь Альцгеймера, моя подруга Джада подговорила меня предложить маме освоить иностранный язык. Не знаю, где Джада такого набралась, но, по ее словам, изучение языка, совершенно непохожего на родной, могло защитить от заболевания, особенно наследственного, как у мамы и ее сестер.
Сегодня урок выпал прямо на день рождения тети Мельпомены, так что Кай остался на обед.
Я поняла, что дело плохо, на третьей порции первого блюда. Основа наших семейных обедов — это всегда яичная паста. Тети любят замешивать дома тесто для тортеллини, тальолини и лазаньи. Женщины в нашей семье собираются вместе за большим кухонным столом, едят пасту и переговариваются — громко в силу своего возраста. Они готовят пасту и едят ее, они словно пухлые колдуньи, которые варят зелья и тайные снадобья. Я нет. Я только слежу за готовкой, и всё. Разумеется, я пристрастилась к запаху и виду пасты и, как любой верный ее почитатель, преисполняюсь радостью и печалью при виде целой простыни мягкого желтого теста, пахнущего мукой. Я пытаюсь держаться от пасты подальше, но она зовет меня, она мое естество. Именно поэтому я стараюсь не подходить к ней.
Замешивание теста, трапеза, стол, на котором радостно готовят тетушки с мамой, а раньше и с бабушкой, утварь, которой они пользуются, ингредиенты… Все это поглощает меня, напоминает о счастливых моментах, которые и сейчас случаются на нашей кухне, где нынче обитает как минимум один призрак. Временами воспоминания придают мне сил. Но чаще они меня сокрушают.
— Ну так что? О чем говорит девонька? — упорствовала тетя Талия, показывая на Кая неразгибающимся пальцем.
— Он вовсе не девонька, а мужчина! — крикнула тетя Терпсихора, сидевшая в кресле с мягкими подлокотниками. У нее вечно все болит, с тех самых пор как…
Тетя Мельпомена с трудом встала со своего места во главе стола и отрезала Каю, который, к слову, не ест сладкое, кусочек торта.
— Тебе, дорогуша. Угощайся тортом, — с теплотой сказала она, протягивая ему тарелку дрожащей рукой.
— Тетушка, ты забыла: нужно задуть свечи, прежде чем разрезать торт, — попыталась я привлечь ее внимание, хотя знала, что бесполезно пробовать вразумить человека с болезнью Альцгеймера и объяснять ему, в каком порядке что принято делать.
Мама отошла от своего любимого окна, выходящего в сад, достала из ящика шкафа несколько свечек — шесть, если быть точной, — и воткнула их в неразрезанную часть торта. Не хватало по меньшей мере еще шестидесяти свечей, но в тот момент оставалось только потакать повальному безумию, царившему в доме с тех пор, как тети заболели.
Джада запела «С днем рождения» на португальском языке. Джада — бразильянка родом из штата Санта-Катарина, помощница тетушек и обладательница самых пышных бедер, которые я когда-либо встречала. Мне она нравится.
Я присоединилась к остальным поющим. «С днем рождения» я исполняла по-своему, постукивая ладонями по столу. Я люблю вибрации. Врачи говорили, что у меня должны сильнее развиться другие органы чувств, потому что до семи лет я была глухой. Они ошиблись: я всего лишь хорошо чувствую ритм, и, может, как раз поэтому моя единственная подруга — бразильянка.
