Под чертой - [6]
И вот, после вопроса о «молодом политике Навальном», какая-то логическая цепочка замкнулась. Хотя понятно, что словосочетание «молодой политик» в нынешней России само по себе смешно. Кто у нас реальные политики, то есть идеологические выразители экономических интересов – я понятия не имею, они скрыты во тьме такой, что меркнет Мордор. Видны лишь их проекты, скажем, молодые спортсмены-чемпионы в Думе: Кабаева, Сихарулидзе, Хоркина. Крайне дисциплинированные и действительно юные (большой спорт нередко консервирует своих героев в психологическом развитии на уровне подростков: таков и симпатичный отчаянной искренностью Антон Сихарулидзе, но таков и Владислав Третьяк). Видимо, кто-то из тех, кто скрыт во мраке, тоже подметил это и создал проект «молодые чемпионы в «Единой России», но это не поколение, а просто проект. Который будет существовать столько, сколько это потребуется Тому-Кто-Скрыт, или столько, сколько просуществует сам Тот-Кто-Скрыт.
А когда цепочка замкнулась, я, повторяю, побежал к книжной полке. Недавно питерское «Издательство Ивана Лимбаха» (славное тем, что тщательно отобранные книги выпускает на исключительного качества бумаге) издало сборник старых, «перестроечных» статей социологов Льва Гудкова и Бориса Дубина из «Левада-центра». Некоторые статьи устарели до степени исторического свидетельства, но многие оказались как вчера написаны. Листаю – ага, вот.
«Для человека с чувством исторического времени… поколение существует только тогда, когда оно реализовалось, воплотилось в письменной культуре; те же, кто по тем или иным причинам этого не совершил, не стали поколением и до сих пор остаются молодыми, несостоявшимися. Поэтому… иные сорока-пятидесятилетние авторы доныне называемы и называют себя молодыми, ведь они только «входят» в литературу, в культуру».
Статья называлась «Литературная культура» и посвящалась анализу книгоиздательства в СССР: Госкомиздат, верховный распределитель, невольно задавал рубежи, отсчитывая возраст поколений от первой публикации, а шире – от первого разрешения выйти на публику.
А возрастная общность была способом добиться такого разрешения, поскольку добиваться чего-то проще не в одиночку, а толпой. Гудков с Дубиным вообще интересно объясняют механизм отечественной истории, когда все перемены совершатся всегда скачком и непременно «сверху». Он напоминает работу двухтактного двигателя. На первом такте молодое поколение впитывает новые идеи, которые негде выражать, потому что на информационных распределителях сидит поколение ретроградов-стариков. Потом, когда старшее поколение вымирает, следует второй такт: меняется руководство распределителей, и слово в одночасье дается «своим». И так поколение за поколением, век за веком.
Мой год рождения не стал поколением, потому что рухнула система распределителей, и «молодыми» оказались разом все, которому было что сказать. В «ровесниках» оказались и Быков, и Губерман, и Лев Лосев. Оказалось, новые идеи могут проникать в общество в индивидуальном порядке.
А потом, когда политический и телевизионный распределители восстановили (телевизионный – как департамент политического), стало казаться, что российская скачкообразность истории восстановлена тоже. Отсюда и уныние, ставшее чуть не массовым среди вполне успешных людей: «Господи, снова как при Брежневе… Сколько лет еще будет Путин? Эдак мы умрем раньше, чем он!»
Политик Навальный, которого не записать ни в юное, ни в молодое, ни в зрелое, ни в старое поколение, и у которого есть только свой личный возраст – возможно, самое приятное свидетельство того, что прежней скачкообразности уже не будет. Информационная среда другая, и этой средой вполне можно пользоваться. И значит, что русское общество – довольно отсталое и социально, и культурно – может развиваться куда более плавно, вне поколенческих смен.
В конце концов, «всякая стадность – прибежище неодаренности, все равно верность ли это Соловьеву, или Канту, или Марксу. Истину ищут только одиночки и порывают со всеми, кто любит ее недостаточно».
Соловьев имеется в виду Владимир, но не Рудольфович.
Цитата все-таки из «Доктора Живаго».
2011
4. Книга не подарок//
Об опасности преклонения перед литературой
Литературоцентричность и вера мыслящих русских людей в художественное, так сказать, слово вовсе не означает силу русской мысли. Поклонение литературе, как и пресловутая «духовность», скрывает, с моей точки зрения, пустоту.
У одного парня в нашей петербургской компании был день рождения, мы скинулись на электронный ридер, и меня попросили составить список книг, которые в подарок следует закачать, дабы даримое персонифицировать. Тоже мне, вопрос! Из наших: Улицкая, Пелевин, Терехов, Быков, Сорокин, Шишкин, плюс малоизвестный, но входящий в моду Аствацатуров. Из ненаших: Мишель Уэльбек, Агота Кристоф, Брет Истон Эллис, Орхан Памук, Роберт Харрис. Когда список был закончен, мне сказали: «Ты молодец! А мы вот загниваем, так мало читаем, так стыдно…»
Это ужасно, – то, что мне сказали. То есть ужасно не то, что люди мало читают, а то, что полагают чтение художественной литературы обязательной отметкой правильной и, не сомневаюсь, духовной жизни. Русские образованные люди невероятно литературоцентричны. И невероятно этим гордятся. Кто «Каштанку» не прочел – тот не человек. Книга – учитель жизни. Литература – оплот морали. Нам же с детства внушали, разве не так?
«…Если первый том этой книги – «По России» – откровенно рассчитан четыре вполне определенные категории читателей (чувствительные к описанию своих регионов немосквичи; журналисты; исследователи современной России; мои поклонники), то этот том я готов выпустить в люди вообще.Потому что всегда есть люди, которым интересно, что пишет о стране, в которую они собираются, или в которой побывали (или в которой подзадержались – порою на всю жизнь), профессиональный журналист.В этом томе собраны мои заметки о некоторых проблемах – начиная с прав супругов в гражданских браках и заканчивая законностью употребления галлюциногенных грибов, – которые решаются вне России, но на которые я смотрю применительно к России.Больше всего текстов в этой книге имеет отношение к Великобритании (какое-то время я жил и работал в Лондоне на BBC World Service), однако своя доля внимания уделена Белоруссии, Бельгии, Германии, Испании, Италии, Кипру, Китаю, Нидерландам, Норвегии, ОАЭ, США, Украине, Финляндии, Франции, Швеции…».
Дмитрий Губин – журналист, колумнист, теле– и радиоведущий, блогер, публицист, а по мнению некоторых, и скандалист, поскольку чего-чего, а ехидства ему хватает. Работал в «Огоньке» легендарных перестроечных лет; ругался с Собчаком в телеэфире; интервьюировал Горбачева, Зюганова, Явлинского, Жириновского; был главредом глянцевых журналов; вел телешоу с Дибровым; после гневных филиппик в радиоэфире запрещался на всех федеральных теле– и радиоканалах и все время писал (и сейчас пишет) очерки о том, что составляет основу русской жизни, – о том, как бодаются люди со своим же собственным государством.В книгу «Налог на Родину» вошли тексты, опубликованные с 2008-го по 2011 год в журнале «Огонек».
Эта книга – социальный травелог, то есть попытка описать и объяснить то, что русскому путешественнику кажется непривычным, странным. Почему во Владивостоке не ценят советскую историю? Почему в Лондоне (да, в Лондоне, а не в Амстердаме!) на улицах еще недавно легально продавали наркотики? Почему в Мадриде и Петербурге есть круглосуточная movida, толпа и гульба, а в Москве – нет? Отчего бургомистр Дюссельдорфа не может жить в собственной резиденции? Почему в Таиланде трансвеститы – лучшие друзья детей? Чем, кроме разведения павлинов, занимается российский посол на Украине? И так – о 20 странах и 20 городах в описаниях журналиста, которого в России часто называют «скандальным», хотя скандальность Дмитрия Губина, по его словам, сводится к тому, что он «упорядочивает хаос до уровня смыслов, несмотря на то, что смыслы часто изобличают наготу королей».
«…Эта книга не рассчитана на (прости, господи!) широкого читателя.Потому что мало кому интересны публицистические тексты после того, как они однажды опубликованы (тут как с потерей девичьей невинности в XIX веке).А эта книга объединяет именно такие потерявшие невинность тексты, к тому же отобранные по формальному признаку: действие в них – за исключением «Москва – куриная нога» – происходит вне Москвы.Однако такие тексты могут быть интересны читателям нескольких категорий. Во-первых, немосквичам, которым интересно, что про их Иваново (Питер, Волгоград, Краснодар) наплел этот Губин.
Эту книгу можно назвать путеводителем по миру радио и телевидения. Автор, известный журналист, теле– и радиоведущий, раскрывает секреты медийной «кухни», скрытой от зрителей и слушателей: как строится работа ведущего, как выбирают гостя в студию, как придумывают тему эфира, что можно говорить, а что категорически запрещено. Как понять, кто твой слушатель и что именно сейчас может быть ему интересно. Как работать в ситуации стресса, когда происходит «Норд-Ост» или 11 сентября, а ты в шоковом состоянии у микрофона должен это событие освещать в прямом эфире.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В России есть особая «каста» людей, профессионально торгующих властью. Это не чиновники, не депутаты и не судьи. Это люди, всегда скрывающиеся в тени. Но без них зачастую невозможно решить самые важные вопросы, требующие участия государства. Кто они? Как им удается проникнуть в самые высокие эшелоны власти и наладить отношения с чиновниками? Какую роль они играют в принятии решений ценой в миллиарды и какая доля достается им самим? Как работает вся система, дающая им возможность преуспевать?Рассказанные в этой книге пугающие истории – реальны.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Андрей Владимирович Лебедев (р. 1962) — писатель и литературовед, доцент парижского Государственного института восточных языков и культур (INALCO).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.