Почти вся жизнь - [46]

Но судьба приготовила Самсону новое испытание. В один из таких добрых солнечных дней к питомнику подъехала большая крытая машина. Самсон давно ее приметил, потому что эту машину всегда окутывал какой-то особенно ядовитый дым. Бензина в блокаду не хватало, и приходилось работать, как тогда говорили, «на чурках».

Самсон давно приметил эту машину, но никогда не связывал ее с Лидой. Он очень удивился, когда Лида вместе с Тулупом, а за ними и другие хозяйки с собаками забрались в кузов. Отвратительное облако окутало машину, но в это время Лида выскочила из кузова, подбежала к Самсону и потрепала его по нежному загривочку. Конечно, это было против правил, да и когда-нибудь должен был прийти день разлуки, но ведь теперь только Самсон связывал Лиду с ее прежней жизнью, со всем тем, что было здесь и что уже поросло быльем.

— Спокойно, Самсон, спокойно! — сказала Лида.

И Самсон успокоился, спокойно спал ночь и только на следующее утро понял, что произошло. Он стал метаться по питомнику, искал хозяйку, заискивал перед каждым встречным, даже забежал на кухню: может быть, повар что-нибудь знает, все-таки человек. А потом Самсон сел на задние лапы, задрал морду и завыл, как воют взрослые собаки.

— Списывать будут, — радовался Алиджан, — плакали государственные денежки.

Но повар ошибся. Прошли всего сутки — и Самсон перестал выть и вообще повел себя образцово. Доложили начальнику питомника, он вызвал самого опытного собаковода Илюшу Баратова.

— Начинай учить по всем правилам, но не спеши. При всем том, он еще щенок, понял?

— Так точно, понял, — ответил Илюша.

Две недели Самсон вел себя безупречно, а через две недели, когда Илюша пришел утром к Самсону, вольер был пуст. Пропала собака! Бросились на поиски — никаких следов…

И только к вечеру нашли потайной лаз. Бегство было хорошо подготовлено, подкоп замаскирован еловыми ветками, и отчаянный щенок ждал только случая, принюхиваясь к машине, которая продолжала курсировать между питомником и фронтом: именно в этом ядовитом дыму исчезла хозяйка…

Как удалось Самсону спрятаться в машине? Водитель, серьезный, почтенный человек, с медалью «За отвагу» на груди, утверждал, что понятия не имел ни о какой собаке, пока не прибыл на фронт. Но едва машина остановилась, как из кузова пулей выскочил большой щенок и помчался по расположению стрелкового полка. Щенка втащили в чью-то землянку и послали за девушками-связистками, которые работали здесь с собаками.

Вот так Самсон нашел Лиду.

Вокруг этого немало было разговоров. Говорили, что начальник питомника приказал вернуть дезертира, но что Самсон бежал из воинской части, и теперь уже неизвестно куда; говорили и о том, что наложено строгое взыскание на Илюшу Баратова, а Лиду вообще решено демобилизовать.

Но все эти слухи прекратились после того, как начальник питомника, посасывая свою «задумчивую трубочку» и ни к кому персонально не обращаясь, сказал: «Что же это за собака, которая своего хозяина разыскать не может?..»

Лида и обрадовалась Самсону, и испугалась: а как же Тулуп? Ведь Тулупу ничего не известно о решении начальнику питомника поставить щенка на все виды довольствия, Самсон для Тулупа как был личностью непрописанной, таким и остался.

Но Тулуп оказался благороднейшей собакой. И вместо того, чтобы украдкой задать щенку хорошую взбучку — такую взбучку, после которой нахальный щенок забудет сюда дорогу, — вместо этого Тулуп спокойно обнюхал беглеца, и Лиде даже не пришлось подтянуть поводок.

Самсон сидел чуть живой. Шерсть у него встала дыбом, от страха он не мог даже прорычать что-нибудь толковое. А вокруг стояли красноармейцы из роты связи, и никто не смеялся: ведь над собаками смеются только плохие люди. Самсон тихо-тихо вышел из этого живого круга, а на том месте, где его только что обнюхивал Тулуп, осталась довольно большая лужица.

— Ну что, Тулуп, — сказала Лида. — Неужели же мы дадим пропасть этой собаке?

И они пошли вслед за щенком.

Вопреки всем опасениям, Тулуп и Самсон подружились. И это была самая чистая дружба, какая только бывает у собак. И Лида за это еще больше полюбила обоих. Каждого по-своему, конечно…

Тулуп был взрослой военной собакой. С того момента, как ему поручили отнести пакет из одной роты в другую, ничто не могло его остановить: ни обстрел, ни бомбежки. Он весь был во власти службы.

Самсон только учился службе. Смешно было смотреть, как летит Тулуп, а за ним трусит Самсон, и на его щенячьей морде точно такое же выражение — сосредоточенное, независимое и волевое. Теперь уже никто не относился к Самсону как к несмышленышу. Но каждый раз, когда Самсон бегал с Тулупом, у Лиды замирало сердце: а вдруг что случится? И только тогда она успокаивалась, когда Самсон возвращался и тыкался хозяйке в ладони. Тулуп в эти минуты хмуро смотрел на них: Тулуп знал, что молодежь надо приучать не к теплым ладоням, а к суровой жизни.

Со многим Самсону пришлось встретиться впервые. Впервые в своей жизни он увидел большую многоводную реку и был так потрясен, что громко и неприлично залаял. А Лида смеялась и говорила:

— Это ж Нева, дурачок, слышишь, дурачок: Не-ва…