Почти в раю - [24]

— Ребекка, — он не хотел ее расстраивать, но она должна была понять его чувства. — Именно это ты и сделала.

— Но я же тебе рассказала, это больше не секрет.

— Только потому, что я тебя вынудил.

Они долгое время сидели, молча, до тех пор, пока эта тишина не стала угнетающей.

— Возможно, ты прав, — сказала она. — Мне жаль, что пришлось утаивать это от тебя, но я до сих пор хочу, чтобы ты поехал. Я все еще хочу, чтобы ты попытался отыскать свою семью. Для меня семья — это самое важное в жизни. И я хочу этого же для тебя. Я хочу, чтобы ты узнал, каково быть в окружении любящих тебя людей.

Он помотал головой. — Но я этого не хочу. — Он знал, ей тяжело будет понять. Ее семья, даже с безумной мамашей, всегда была любящей и заботливой. Он не знал такой любви даже в детстве. Но понимает она или нет, он получил это будучи взрослым. — Моя группа — вот моя семья. Ты моя семья.

— Эрик, я знаю, ты любишь нас, но это совсем другое. — Она сжала его руку, словно это поможет ему понять ее точку зрения. — Все по-другому, когда это кровные родственники.

— Ага, ты не можешь их выбирать. А я счастлив с теми, кого сам решил считать своей семьей. Я, правда, счастлив. — Может, ему нужно съездить в Бангор и показать ей, что люди, неважно, как бы сильно их не связывали кровные узы, могут быть незнакомцами. Его не тянуло к тем людям. Он 25 лет жил сам по себе. И зачем они ему сейчас?

Она расстроенная отвернулась в сторону. Целью его жизни было сделать ее счастливой, но они оба не насладятся этим путешествием, если будут в ссоре. Если ей доставит удовольствие еще раз показать, что его прошлое - настоящий отстой, то так и быть. В его жизни были ситуации и похуже.

— Я поеду, — заговорил он и не пожалел о своем решении, увидев расцветшую на ее лице улыбку.

— Поедешь?

— Да, но при одном условии.

Она перелезла через кабину и села к нему на колени. — Назови его, — попросила она, а я рука уже возилась с ширинкой на его джинсах.

— Ты всегда будешь ублажать меня, когда добьешься своего?

— Возможно.

Тогда она будет добиваться своего еще следующие лет семьдесят — восемьдесят. — Мое условие не имеет никакого сексуального подтекста.

Ее рука замерла в его штанах, и она откинулась назад, чтобы лучше видеть его лицо. — Ой. А я подумала, ты хотел минета или еще чего.

Его член дернулся от внезапного возбуждения. — Раз ты об этом заговорила… — Ее пальцы пробрались глубже в его штаны и коснулись члена. Волна удовольствия пробежалась по стволу, превращаясь в жажду, пульсирующую в его мошонке. — Подожди, — выдохнул он, — От твоих действий я забуду свое условие.

Она высвободила его член и начала ласкать его, зажимая между их телами. — Я бы сказала твое условие… — она провела пальцем по головке, и он задрожал, — слегка возбудилось.

Казалось, он всегда был в таком состоянии.

— Я п-поеду если… — Эрик накрыл ее руку своей и приостановил ласки. Если она продолжит, он никогда не сможет закончить предложение.

— Если я отсосу у тебя?

Конечно, если она отсосет, он согласится на все что угодно, но он задумал нечто иное. Но он не мог вспомнить, что именно. Сейчас его мозг только и думал о ее сладком ротике. — Эмм...

— Или я могла бы подрочить, пока буду вылизывать твою задницу.

Его сфинктер сжался, когда он представил ее развратный язычок дразнящим его. — Реб…

— Или я могла бы пососать твои яйца.

Яйца поджались от этой идеи.

— Или и то, и другое. Назовите свою цену, Мистер Стикс.

— Да, пожалуйста.

Она победно улыбнулась, сползла с его колен и утянула за руку в салон автобуса. — Встань на колени вон там, — сказала она, указывая на центр матраса.

Эрик не стал возражать. Ему нравилось, когда она раздавала указания в постели. Ребекка встала позади него и сдернула его джинсы, спуская их до бедер. Ее рука мигом оказалась на его животе, от чего мышцы заиграли под ее теплой рукой. Она поцеловала его плечо.

— Ты кончишь с невероятной силой, — сказала она, ее рука медленно спускалась по его животу. Дорожкой поцелуев она спустилась вниз по его позвоночнику, а после укусила за ягодицу. Эрик дернулся от возбуждения и ожидания. Неужели она, правда, собирается…

— Наклонись вперед.

Он сделал, как было велено, и уперся руками в матрас. Его живот напрягся в предвкушении, а все тело пробила дрожь, когда ее рука обхватила член и начала ласкать. Она не сжимала его, а лишь легкими касаниями ласкала вверх—вниз. Предвкушение убивало его. Проделает ли она непристойные штучки с его задницей, как обещала раньше или нет?

Ее дыхание обожгло его мошонку, и он скривился, расставляя ноги шире, насколько это было возможно в спущенных джинсах. Первое горячее, влажное касание ее языка к его мошонки вызвало в нем судорожный вдох. Ее губы были нежны с его яйцами, как и ее рука с членом. И это доводило его до безумия. Его руки начали трястись, и он прижался лицом к матрасу, позволяя себе в полной мере насладиться происходящим.

Рука Ребекки задвигалась быстрее, она немного сменила тактику, на этот раз не просто двигая рукой по всей длине, но и обводила ладонью головку. Она обхватила одно яичко губами и начала сосать.

— Ебать, — прошептал он, зажмурив глаза. Он вспомнил о времени, когда предпочитал наблюдать за сексом и не участвовать. Но все изменилось, с появлением в его жизни Ребекки.