Почти смешная история и другие истории для кино, театра - [16]
Уличное выступление хора, конечно же, собрало зрителей. И вскоре хор и члены комиссии во главе с председателем уже стояли в центре толпы. А хор заливался на всю улицу… Потом хор прекратил пение, и Соломатин спросил председателя:
— Ну как?
— Замечательно! — растерянно оцепил председатель. — Только протоколы уже подписаны, решения приняты…
— У нас нет другого выхода! — грустно признался Ефрем Николаевич. — Мы будем петь до победного конца! Павлик, запевай! Мы будем петь, потому что не петь мы не можем!
Ободранный, измученный, давно уже не желтый, а серо-буро-непонятного цвета, Тинг плелся по городу. Спросить дорогу он не умел, и поэтому не было у него иного выхода, как найти дорогу самому. Много дней ушло на то, чтоб добраться до заветной двери и из последних собачьих сил поскрестись в нее.
Дверь отперла неизвестная Тингу женщина, а неизвестная Тингу девочка радостно запричитала:
— Тинг! Тингуша! Тинг!
Ефрем Николаевич оказался прав: Тинг не знал нового адреса и пришел по старому… Все мы рано или поздно приходим по старым адресам.
А детский хор под управлением Е. Н. Соломатина последний раз перед поездкой в Москву выступал в родном городе. На этот раз хор выступал на сцене концертного зала. Ефрем Николаевич дирижировал в строгом черном костюме, и мальчики тоже были одеты торжественно. Ефрем Николаевич даже рискнул нацепить «бабочку»…
Хор уже исполнял последний латинский куплет «Магнифики» Иоганна Себастьяна Баха, как вдруг из-за кулис осторожно выглянула девочка, дочь Анны Павловны. Девочка держала на поводке Тинга. Увидев и услышав родимый хор, Тинг рванулся, бесцеремонно, на виду у зрителей, выбежал на сцену и… залез под рояль на свое законное место.
Комедия должна заканчиваться счастливым финалом. Это традиция. Это закон жанра. Ибо, если и комедия будет заканчиваться плохо, то что же тогда в жизни будет заканчиваться хорошо?
1971 г.
Седые волосы. Просто так. Полина Андреевна. Маркел Владимирович
Рассказ «Седые волосы» был напечатан в «Неделе». Мой., друг режиссер Юрий Егоров прочел рассказ, и было решено, что на этот сюжет я напишу для него сценарий. И, как это часто бывает, сейчас уже не помню почему, данная затея не состоялась, С Егоровым мы встретились в работе над двумя фильмами: «Если ты прав…» и «Человек с другой стороны».
Зато по рассказу «Просто так» я принимался писать сценарий несколько раз, но каждый раз что-то мне мешало.
Основной мотив рассказа — желание уйти от повседневной, унылой, постылой жизни, сойти с поезда на первой попавшейся станции и пойти навстречу неведомым вечерним огням, не имея перед собой конкретной исторической цели — я использовал в моей театральной комедии «Гостиница».
«Седые волосы» и «Просто так», в отличие от двух последующих новелл не писались специально для кино. А «Полина Андреевна» и «Маркел Владимирович» должны были войти, в фильм, где я размахнулся аж на одиннадцать новелл. Сценарий поначалу так и назывался «Одиннадцать». Но в картин, которую снимал на «Ленфильме» Бирман, хватило места только шести сюжетам, не считал сквозного, но на экране осталось пять. Было так — при утверждение сценария в Госкино мне было брошено стандартное обвинение в мелкотемье, в политической незрелости и предложено, категорически, добавить хотя бы одну новеллу высокоидейную! Чего греха таить, я такую новеллу сочинил. И тогда в Госкино сказали, естественно, прочтя новеллу, что теперь хорошо, ну не совсем, но все-таки хорошо, и картину можно запускать. При приемке фильма именно эту высокоидейную историю из него вырезали в том же Госкино, как… безыдейную. Режиссер оказал яростное сопротивление, я добавил к этому сопротивлению свои хилые силенки, меня только выписали из больницы после инфаркта. (Новелла получилась на экране симпатичная и человечная, но в борьбе победило, естественно, Госкино.) «Полину Андреевну» не снимали вообще, а вот «Маркел» в картину попал, и мне приятно сообщить, что играл Маркела Андрей Миронов. Называлась картина «Шаг навстречу».
Седые волосы
Сбитнев рано поседел. Первые седые волосы появились у него в двадцать лет. Он часами стоял у зеркала и выдергивал их пинцетом, специально купленным в магазине. «Медицинские принадлежности». Года через два дергать седые волосы стало занятием безнадежным. Вся голова была уже белой. Сначала Сбитнев сильно расстраивался, потом привык, а потом осознал, что ему повезло.
Когда он кончал институт, его сокурсников продолжали звать по именам, а он уже стал Олегом Сергеевичем. Его не послали на периферию, а сразу взяли в Министерство и за седые волосы охотно потащили вверх по служебной лестнице. Его выдвигали как молодого и способного специалиста (он действительно был способным), но так как выглядел Сбитнев не по летам солидно, то не раздражал тех, кто его выдвигал.
В тридцать лет Олег Сергеевич Сбитнев стал начальником крупного технического Главка и сознательно приобрел замашки сорокалетнего. Изредка баловался биллиардом, в поезде требовал нижнюю полку, на юге не пересиживал на солнце и, открывая газету, начинал с раздела «международная жизнь».
Только что Олег Сергеевич удачно женился на дочери Большого человека. Он ухаживал за ней три месяца. Водил на балеты с Плисецкой, водил к Образцову, а однажды, желая показать себя человеком разносторонним, взял билеты в театр «Современник». Он повел девушку на выставку живописи и толково объяснил про невежество молодых художников. Он присылал ей цветы. В воскресенье возил на черной «Волге» за город, они выходили из машины и прогуливались по опушке леса или по берегу реки. Он не мял Люду по подъездам и не тискал под деревом. Он ухаживал солидно, как и положено серьезному человеку с серьезными намерениями.
