Почти скандал - [78]

– Только перед этим ты меня поцелуй. На удачу.

Дэвид полагал, что все обойдется коротким легким чмоканьем. Однако, когда Салли, приподнявшись на цыпочки, обвила его шею и их губы встретились, Коллиар вновь ощутил сильное желание, подобное нестерпимому голоду.

Черт возьми, если бы было возможно поместить Салли в бутылку, он бы это сделал, чтобы смаковать ее по глоточку в течение всей жизни. Ибо они не обладали такой роскошью, как время.

– Кент, мы не должны…

– Я знаю, но мне все равно хочется. Это плохо?

– Очень. Хотя вот что я скажу вам, Кент… Помогите мне сжечь Брест или взорвать корабль, и в награду я буду долго-долго заниматься с вами любовью.

Салли засмеялась, как могла смеяться только она.

– Договорились.

Собрав оружие, они стали спускаться вниз.

– Надеюсь, я об этом не пожалею.

Глава 18

На словах все, конечно, было проще простого. Их импровизированный план начал осуществляться вполне удачно, хотя Салли пришлось поднапрячься, направляя вниз по течению лодку. Коллиару отводилась роль пьяного и сердитого пассажира, что выглядело довольно забавно.

Ей же следовало выглядеть как можно более опытной и потасканной девицей, поэтому Салли гребла, низко склонив голову, позволяя течению помогать их продвижению. Меж тем вокруг сгущались сумерки. Она не переставала обдумывать намеченный план – причаливать в безлюдных местах и устраивать отвлекающие пожары, пока им не подвернется подходящее судно, чтобы также его поджечь и направить в скопление французских кораблей.

– Не забываем – «все, что может отвлечь внимание», – повторил Коллиар слова капитана, когда они миновали последнюю излучину и приблизились к крепостному валу, подобравшись практически к самому центру города.

План был здравым и эффективным. Как и сам Коллиар. Хотя в настоящий момент он таким и не выглядел.

Дэвид развалился на корме в пьяно-расхлябанной позе и мычал себе под нос какой-то мотив, не переставая, тем не менее, внимательно обозревать окрестности.

– Загребай немного побольше к западному берегу, – посоветовал Коллиар. И, чуть помолчав, добавил: – Ты знаешь, я то и дело вижу твои груди поверх корсажа.

– Молчи! – по-французски воскликнула Салли. – Тебе полагается быть слишком пьяным, чтобы замечать подобные вещи.

– Мужчина никогда не бывает слишком пьяным, чтобы не замечать такое. – В зеленых глазах Дэвида искрилось нечто большее, чем обыкновенное вожделение. – Немного помогает лишь тот факт, что ты грязна, как угольная баржа.

– Мерси, сердце мое. А теперь – молчи! – снова прошипела Салли. И вполголоса выругалась: – Свинья, чума!

Около шлюза находились два охранника, которые о чем-то разговаривали, прислонившись к стене. Салли постаралась держаться подальше от света, отбрасываемого факелами, но Коллиар был против подобной тактики.

– Спокойно, Кент. Пусть они тебя видят. Греби медленно, как будто ты устала. Тебе нечего скрывать. За исключением, конечно, груди. – И, сказав все это, он тем не менее ногой задвинул их униформу подальше под кормовую банку.[5]

Копируя его, Салли так же ссутулилась и повесила голову.

– Эй, красотка! – окликнули откуда-то сверху. – Твой мужик, он что, мертвый?

– Интересуются, не мертв ли ты, – тихо прокомментировала Салли. После чего пожала плечами, стараясь казаться небрежно-безразличной, и отозвалась: – Мертвецки пьяный. – И продолжила грести.

С берега им вслед донесся смех.

Ночь становилась все темнее, и в одном месте они наконец пристали к берегу. Салли хотела привязать лодку, но Коллиар прошептал:

– Нет, швартоваться не надо. Просто удерживай ее и будь готова в любую минуту отчалить.

Он демонстративно неуклюже выбрался на берег, нетвердой заплетающейся походкой, свойственной пьяным матросам по всему миру, пересек открытое пространство и ввалился в один из переулков вроде как для отправления естественной надобности.

Салли разрывалась между желанием проследить за ним и необходимостью быть как можно более незаметной, чтобы не привлечь внимания ни солдат на валу, ни случайных прохожих. Когда прошло минут пять, а Коллиар все не появлялся, она занервничала. На колокольне ближайшей церкви стали отзванивать время, и к двенадцатому удару колокола ее сердце уже билось с ним в унисон.

Наконец Коллиар появился и не спеша все тем же пьяным шагом направился к лодке, меж тем как в переулке за его спиной уже занималось пламя.

Но он все равно шел медленно, так что Салли едва удерживалась от того, чтобы поторопить его. Наконец он рухнул в лодку и вновь по-пьяному развалился на корме.

– Греби изо всех сил.

Салли налегла на весла, и вскоре ей едва хватало дыхания – не только от напряжения, но и от смешанного чувства страха, возбуждения и какой-то странной радости при виде того, с каким артистизмом Коллиар исполняет и отведенную ему роль, и боевое задание.

Меж тем она могла смотреть только назад, и ее чуть ли не завораживало зрелище разраставшегося пожара – огонь перепрыгивал с крыши на крышу, и вскоре стало казаться, будто пламя охватило даже крепостные валы.

– Пожар! Пожар! – послышалось с той стороны, и вслед за этим с колокольни раздался тревожный набат.

Огонь вызывал у Салли ужас, какой может испытывать только человек, имеющий отношение к морю. Забыв про весла, она взирала на распространяющийся огонь, на фоне которого вырисовывались силуэты мечущихся людей.