Почти сенсация - [23]

— Какая разница, милый? Если бабушку это раздражает…

Линду неприятно укололо, что Дейвид договаривался о чем-то с Тони у нее за спиной. Было бы совсем неплохо предоставить ему некоторые права на ребенка, чтобы он наконец оставил ее в покое. Но вот только где граница этих прав? А от его безразличия к ее чувствам она, мягко говоря, устала. Дейвид постоянно подрывал ее авторитет, подбивая сына не слушаться!

— Так мне можно пойти с дядей Дейвидом? Ты не передумаешь?

— Ну, конечно нет, — неохотно пробормотала Линда. — А теперь пойди и умойся!

Пока Линда болела, Тони привык завтракать с ней наверху, но последние несколько дней они оба стали спускаться к общему столу. Однако сегодня утром Линда почувствовала, что не прочь вернуться к прежнему распорядку Мысль о возможной конфронтации с Дейвидом была совершенно невыносима.

Но как она могла бы объяснить все это Тони? Пришлось наскоро одеться и опуститься вниз, в мрачный сумрак холла.

Линда была готова к любым неожиданностям, но ее опасения оказались напрасны. Шарлотта еще не вставала, Тимоти уехал по делам, а Дейвид, как сообщила Тони миссис Даркин, уже позавтракал и отправился на конюшню.

— С час назад он съел миску овсянки, и теперь, полагаю, они с Джимом уже вычистили дюжину стойл. Но ты не беспокойся, малыш! Он велел сказать тебе, где его найти.

Тони просиял и радостно обернулся к матери.

— Слышала, мама? Дядя Дейвид меня ждет! Можно, я побегу? Я совсем не голоден!

Линда взглянула на миссис Даркин.

— Вы сказали, и Дейвид ел овсянку?

— Точно, миссис Бакстер. Я всегда говорю: без моей овсянки далеко не уйдешь. Когда Дейвид в «Мэноре», он питается кое-как. Я обязательно держу здесь для него наготове что-нибудь вкусное.

— Тогда мы тоже будем есть овсянку! — заявила Линда, надеясь, что Тони захочет и в этом походить на своего кумира. — Для Тони, думаю, чай, а мне можно чашечку кофе, как всегда.

Тони поджал было губы, но счел за лучшее не испытывать судьбу. И миссис Даркин заслужила его искреннюю благодарность, когда принесла овсянку с удвоенной скоростью. Линда, которая привыкла есть гренки с яйцом и кусочком бекона, с удивлением обнаружила, что ей тоже нравится овсянка, особенно со сливками.

— Теперь можно идти? — спросил Тони, демонстрируя пустую тарелку.

Линде очень хотелось подольше побыть с сыном, Некоторое время она боролась с собой, но, когда Тони кинулся к двери, остановила мальчика.

— Эй, погоди минутку! Я пойду с тобой. Только до конюшни, — добавила она, заметив разочарование на личике Тони. — Я хочу глотнуть свежего воздуха. А сейчас такое чудесное утро!

— Ладно, но ты не будешь долго собираться? — обеспокоенно спросил Тони. — Мне-то только надеть куртку… А ты так идти не можешь.

— Как — так? — Линда оглядела свою шелковую блузку бронзового цвета, которая, на ее взгляд, вполне гармонировала с новой шерстяной юбкой длиной почти до лодыжек. — Что, я выгляжу недостаточно элегантно для тебя? Я думала, эти цвета тебе нравятся.

— Нет, дело в туфлях! — нетерпеливо пояснил Тони, критически разглядывая ее «лодочки» на низком каблуке. — В конюшню надо идти в сапогах, это всем известно.

— Хорошо, я одолжу пару сапог у бабушки, — покорно согласилась Линда, вспомнив, что видела какие-то сапоги у двери в сад.

И непромокаемую куртку тоже можно одолжить, подумала она. Шарлотта об этом и не узнает.

Уже сунув ноги в резиновые сапоги, Линда задумалась — а зачем, собственно, это нужно? Принятое за завтраком решение воплотить в жизнь мысли, пришедшие в голову прошлой ночью, уже не казалось бесспорным. Вежливо общаться с Дейвидом, не впадая в конфронтацию, будет достаточно трудно. И все же, чем скорее она докажет ему, что его настойчивое преследование бесполезно, тем скорее наладит собственную жизнь.

7

На улице было прохладно. Задняя часть дома составляла одну сторону внутреннего двора, гаражи и хозяйственные постройки образовывали другую, а забор огорода — третью. Летом этот забор почти совсем скрывался за массой цветущих диких роз, а гаражи щеголяли вьющимися по стенкам глициниями.

Дорожка между гаражами и огородом вела к конюшням. Сейчас она была устлана опавшими листьями, хрустевшими под ногами, и Линда порадовалась, что не рискнула пойти в туфельках.

Конюшни располагались по обе стороны квадратной тренировочной площадки. Алан не особенно интересовался лошадьми, но Дейвид пару раз приводил ее сюда — поглядеть на отцовских скакунов. Тогда было лето, и большинство животных паслось в загонах. Теперь же с десяток лошадей находились в конюшне, выглядывая из своих стойл. Одно из них чистил Дейвид, и Линда невольно напряглась при виде деверя. Несмотря на холодное утро, он работал в одной рубашке, засучив рукава, и его дыхание клубилось паром в морозном воздухе.

Слышал он их шаги или нет, но вида не подал, пока Тони не закричал:

— Дядя Дейвид! Дядя Дейвид! Я пришел!

Только тогда он, кажется, заметил, что мальчик привел свою мать, отложил скребницу и выпрямился, чтобы вежливо кивнуть Линде.

— Доброе утро!

— Доброе утро, — осторожно ответила она. — Надеюсь, ты не возражаешь? Мне просто захотелось обновить старые впечатления.