Почти полночь - [22]

Прохожие, попадавшиеся им навстречу, выглядели далеко не блестяще. Попадались среди них и откровенно зловещие фигуры. Но в основном это были рабочие – с усталыми лицами, покрытыми потом и сажей, квадратными плечами и огромными ручищами.

Двое убийц явно знали, куда идут. Наконец они остановились у одной из безымянных фабрик и по-хозяйски постучали в ворота. Из длинных труб мрачного здания в небо поднимались сероватые дымки. Однако понять, что именно здесь производили, было невозможно. Дети спрятались за грудой битых кирпичей неподалеку. Предстояло решить, как действовать дальше.

– Что если подобраться поближе? Вот так, вдоль стены? – предложил Хромой.

– М-можно, – одобрил Заика.

Они переглянулись и решили всё без долгих разговоров. Один за другим, вслед за Хромым, дети скользнули через улицу и устремились дальше, почти вжимаясь в кирпичную стену фабрики. Наконец они наткнулись на удобное место для наблюдения. Наваленная здесь гора старых ящиков позволяла как укрыться от посторонних глаз, так и, вскарабкавшись наверх, заглянуть в большие окна, находившиеся достаточно высоко. И опять прежде всех на разведку вызвался Хромой. Никто не возражал. Остальные ждали его за ящиками.

Внутри завод был набит материалами, металлоломом, станками, а также огромными корпусами парусников и корабельными снастями. Видно, фабрика имела отношение к судостроению. Некоторые станки были включены, и люди в синей униформе рабочих стояли возле них, вытачивая и полируя какие-то детали. Оглядев цех, Хромой заметил двух убийц. Они беседовали с кем-то, одетым так же, как они. То есть в дорогой костюм, черное пальто и высокую шляпу. Потом все трое спустились куда-то по лестнице, находившейся в глубине помещения.

Хромой слез со своего наблюдательного пункта и рассказал друзьям, что видел.

– Что будем делать? – спросил он.

– А что ты хочешь делать? – недовольно поинтересовался главарь.

– М-может, п-пробраться внутрь?

– Там люди, Заика. Рабочие. Я не вижу, как бы мы могли проникнуть туда незамеченными.

– Не, ну вы психи, – оскалился Обрубок. – Натуральные самоубийцы. Даже не вздумайте лезть туда! Нас поймают и побьют. Или что похуже. И всё ради того, чтобы выяснить, кто эти люди! Ничего вы не узнаете, просто принесете им часы, а потом…

– Смотрите! – воскликнула Спичка, казавшаяся окрыленной, – вот по этой трещине в стене можно забраться на самую крышу! И оттуда что-нибудь разглядеть…

– Я видел, как они спускались в подвальное помещение. Надо будет…

– БУУУУМ!

Земля содрогнулась у них под ногами. Хромой даже упал, таким мощным был этот подземный взрыв. Сироты оглядели друг друга. Никто не поранился. Кажется, всё обошлось. Но вдруг Плакса дрожащим пальчиком указала куда-то в сторону.

Чуть поодаль, на улочке, прилегавшей к заводу, словно сама собой отодвинулась тяжелая крышка канализационного люка. Из-под земли вырвались клубы пара. А вслед за ними появилась окровавленная человеческая рука, судорожно цеплявшаяся за асфальт.

19. Множество взрывов

Вскоре начала приподниматься крышка соседнего люка. Первая, из которой по-прежнему виднелась раненая рука, была уже откинута далеко в сторону. По иронии судьбы, именно Обрубок, всё еще прятавшийся за ящиками, оказался ближе всех от новой дыры, извергавшей горячий и влажный пар.

Подталкиваемый любопытством остальных ребят, главарь нехотя встал и, прижимаясь к стене фабрики, шагнул к отверстию. Он не знал, с чем ему предстоит сразиться. Из туманного отверстия раздавались грохот, скрежет и человеческие крики. Сироты осторожно приблизились. И тут…

– А-А-А!!!!

Из люка вынырнула голова мужчины лет шестидесяти. Из его распухшего рта стекали струйки крови. Всё лицо покрывали шрамы. Земля снова задрожала. Человек увидел Обрубка и отчаянно протянул к нему руку. Тот застыл в нерешительности. Тем временем из другого люка начал выкарабкиваться еще один раненый. Но в эту секунду внутри завода раздался взрыв такой сокрушительной силы, что во всем здании вылетели стекла, а дети упали на мостовую, и сверху на них посыпались обломки железа и кирпичей. Человек из дальнего люка соскользнул вниз и с тошнотворным бульканьем исчез в дыре. А тот, что был ближе к ребятам, в один миг оказался погребен под строительным мусором.

Когда сироты кое-как поднялись на ноги, завод уже пылал. Из разбитых окон с шумом вырывался черный дым. Потрясенный разыгравшейся у него на глазах катастрофой, Обрубок не сразу расслышал стоны – буквально где-то у своих ног. Засыпанный обломками раненый всё еще боролся за жизнь. Подросток невольно отпрянул, испуганный видом крови и увечий. Это было поистине жуткое зрелище: лицо, искаженное болью, зажатое камнями тело, протянутая рука. На месте второй, только что цеплявшейся за асфальт, теперь алел длинный кровавый след. Обрубок мгновенно вспомнил, как сам лишился руки при бегстве из приюта.

Удушающая вонь пожара добралась до них. Пахло раскаленным железом, горящим маслом. Шокированные оглушительным взрывом, сироты постепенно приходили в себя. Сильнее обычного припадая на больную ногу, Хромой подбежал к умирающему. Мальчик оттеснил окаменевшего главаря, который проводил его пристальным взглядом. Затем, присев на корточки перед окровавленным человеком, Хромой проговорил мягко и четко: