Почти нормальная семья - [110]

Адам представлял себе совсем иную жизнь, нежели та, в которой теперь застрял. Те образы будущего и своей семьи, которые он рисовал себе, оказались диаметрально противоположны реальности, и его нарастающая потребность в контроле была всего лишь отчаянной, но вполне объяснимой попыткой сохранить свои мечты. И если я понимала, что происходит, это еще не значит, что я собиралась с этим мириться.

Однажды вечером Адам нарушил все границы, выломав дверь в комнату Стеллы, когда почувствовал запах дыма. Я прилетела из Броммы последним рейсом и оказалась в нашей кухне около полуночи — уставшая до смерти.

— Ты не можешь лишить Стеллу права совершить собственные ошибки. Полагаю, ты и сам когда-то был подростком? Ты нарушаешь неприкосновенность ее частной жизни.

Адам бродил туда-сюда, что-то мрачно бормоча себе под нос. Увидев его таким, я приняла решение.

— Я люблю тебя, — сказала я, обняв его за шею. — Я постараюсь проводить больше времени дома, с вами.

— Прости, — проговорил Адам. — Это я во всем виноват. Тебе нет необходимости…

Усилием воли я подавила чувство вины.

— Я слишком много времени отдаю работе, — сказала я и пообещала чаще бывать дома.

— Я должен собраться, — проговорил Адам, — чтобы спокойно поговорить со Стеллой.

— Сначала сосчитай до десяти.

Он улыбнулся, и мы поцеловались.

В понедельник, едва Адам ушел на работу, я села за телефон. Само собой, мне льстило внимание Микаэля, но я не ожидала, что это приведет к чему-то большему. Микаэля я достаточно хорошо знала и не строила никаких планов совместного будущего, да и не считала, что наша история в чем-то особенная.

В его голосе не прозвучало ни удивления, ни разочарования, когда я позвонила и объяснила, что впредь наши отношения должны строиться строго на профессиональном уровне. Надо признать, что я почувствовала легкий укол разочарования, когда он закончил и разговор, и наши отношения коротким «Не вопрос».

Положив трубку, я рухнула лицом на кухонный стол. Словно внутри меня прорвало плотину — и слезы хлынули потоком. Я и не заметила, как в кухню вошла Стелла. Внезапно я ощутила ее ладонь на своем плече.

— Кто это был? — спросила она.

— Уф, как ты меня напугала! И давно ты тут стоишь?

Стелла смотрела на меня во все глаза.

Я поняла, что она все слышала.

— Все не так, как ты думаешь. Это по работе. Микаэль, мой начальник.

Я потянулась к ней, но она резко развернулась и пошла в прихожую. Задыхаясь, я кинулась за ней, и когда она занесла ногу на первую ступеньку, я обхватила ее сзади за плечи и прижала к себе:

— Я люблю тебя, Стелла.

Мы долго держали друг друга в объятиях; и как бы грустно это ни звучало, я много лет не ощущала такой близости со своей дочерью. Меня буквально распирало от красивых слов и обещаний, но я не могла вымолвить ни слова, да в тот момент и не требовалось ничего, кроме этого ощущения близости.

Через несколько месяцев я покинула бюро Микаэля Блумберга, найдя работу в своем городе. Постепенно отношения между мной и Адамом наладились, и Стелла, казалось, стала более уравновешенной. Они с Аминой скоро снова сделались неразлучны, и я начала думать о случившемся как о периоде, который чуть не разрушил нашу семью, но через который мы все же прошли вместе, так что в конечном счете наша семья стала только крепче.

Тогда я еще не подозревала, что настоящая катастрофа впереди.

104

Прокурор Йенни Янсдоттер вертит в руках ручку в ожидании, пока Амина снова высморкается.

— Стало быть, вы поехали на пляж с Крисом Ольсеном и там вы с ним опять целовались?

— Меня мучили сомнения, — говорит Амина. — Я просто разрывалась — знаете, как бывает.

— И это было в тот вечер, когда был убит Крис Ольсен? Во сколько все это происходило?

Амина пожала плечами.

— Стелла для меня все, — произносит она, словно не слыша вопроса прокурора. — Ни один парень не сможет нас разлучить.

— Но вы его целовали? — спрашивает Янсдоттер. — В какое время все это происходило?

— Я тут же обо всем пожалела. Казалось, я смотрю на все со стороны — словно мне показывают фильм. Я поняла, что поступаю неправильно, и сказала Крису, чтобы он перестал…

Янсдоттер прерывает ее:

— Амина, полиция допрашивала вас два раза. Почему вы ни словом не обмолвились обо всем этом? На допросах вы последовательно утверждали, что вообще не встречались с Кристофером Ольсеном после дня рождения Стеллы.

— У меня не было сил об этом рассказывать. Я думала, Стеллу и так отпустят.

Я перевожу взгляд на присяжных. Шведский демократ откинулся назад, выкатив живот, как после сытного обеда. Спонтанное чувство — что он уже все для себя решил. Рядом сидят две тетки и перешептываются.

В голосе Йенни Янсдоттер слышится искреннее любопытство, когда она задает следующий вопрос:

— Почему мы должны поверить вам теперь, Амина? У вас было много возможностей рассказать об этом полиции.

Я незаметно вкладываю ладонь в руку Адама, но поднять на него глаза не решаюсь.

— Он не прекратил, — продолжает Амина. — Несколько раз я просила его прекратить.

Янсдоттер роняет ручку, но не перестает крутить пальцами, словно бы не замечая этого.

— Он все продолжал и продолжал… — говорит Амина.