Почти как мы. Вся правда о свиньях - [68]
Начать лучше всего прямо с центра рыльца, потому как мозг начинается с носа. У всех позвоночных мозг тесно связан с органами обоняния. Это значит, что, если у эмбриона удалить зачаток глаз или внутреннего уха, мозг разовьется совершенно нормальным, а вот если систему обонятельных органов (т. н. обонятельный мозг) – он не разовьется вовсе[336]. Удобства ради мозг класса позвоночных животных, к которому относятся и люди, и свиньи, принято структурно разделять на три части: «рептильный мозг», «мозг млекопитающего» (лимбическая система) и «мозг человека» (неокортекс)[337][338]. Такое деление показывает, как развивался мозг на протяжении миллионов лет, когда наши предки еще были рептилиями. Рептильный мозг состоит из мозгового ствола и мозжечка, и его даже уместно назвать самой скучной частью, поскольку она отвечает за автоматизацию и механику выживания. Основная задача мозгового ствола – поддержание жизни, он регулирует дыхание, сердечный ритм и кровяное давление, а мозжечок отвечает прежде всего за моторные функции, такие как движение, равновесие и координация тела, т. е. то, что более-менее сходно у всех, от рептилий до человека.
Дальше начинаются другие части мозга. Поверх рептильного находится мозг млекопитающего, или лимбическая система. Она роднит нас с другими видами, поэтому ясно, что человек – тоже животное. Лимбическая система состоит из различных отделов (гипоталамуса, миндалевидного тела, гиппокампа и таламуса), она помогает нам драться, спасаться бегством, добывать пропитание и вступать в половые связи. Эта четверка – основные движущие силы жизни, которые подталкивают нас к выполнению эволюционной программы: выживать достаточно долго, чтобы оставить потомство. Здесь зарождаются все наши основные эмоциональные состояния, такие как страх, тревога, гнев, сексуальное возбуждение, желание заботиться. Поскольку у всех животных лимбическая система относительно развита, можно сделать вывод о важности этих базовых чувств для жизни людей и животных. Страх способствует выживанию, побуждая нас избегать опасностей, гнев толкает на драку с противниками, возбуждение обеспечивает продолжение рода, а заботливость помогает оберегать потомство и других особей, важных для нашей жизни и размножения. Что касается радости и тревоги, найти им такое же простое эволюционное объяснение оказывается непросто, но с помощью различных методик наблюдения за мозговой активностью и поведением выявить тревогу у животных не труднее, чем у людей[339]. Бесспорно, зафиксировать состояние радости труднее, но, если присутствует способность испытывать тревогу, логично предположить, что должно быть и противоположное чувство[340]. Например, система вознаграждения в мозгу всех млекопитающих одинакова: и у нас, людей, когда нам ставят «лайки» в Instagram, и у свиней, когда они слышат, как жидкий фураж заливают в кормушку, в мозгу происходит всплеск гормона дофамина. А вот утверждения о том, что животные способны на более сложные эмоции, такие как печаль или сочувствие, не говоря уже о стыде, более спорны. Вне зависимости от того, обусловлены ли эти состояния нашей культурой или природой, разобраться в их сути почти невозможно. Впрочем, это не мешает одному из ведущих в мире этологов утверждать, что и животным они присущи[341]. Ясно при этом одно: такие чувства порождаются не только лимбической системой, они требуют более сложных когнитивных процессов, которые протекают в самом совершенном отделе мозга – неокортексе.
Так называемый мозг человека мы подразумеваем, говоря о мозге в целом. Внешнюю сторону большого мозга покрывает кора, которая представляет собой тонкий слой с чрезвычайно густой сетью нейронов и синапсов. Неокортекс разделен на районы с разными функциями, в частности контролирующие мелкую моторику и сенсорное восприятие. Передняя часть лобных долей – так называемая префронтальная кора – ответственна за сложные когнитивные функции, такие как мышление, анализ, воображение, ориентация во времени и речь. Иными словами, именно эта зона представляет собой средоточие всех тех достоинств человека, которые можно уместить в понятие «цивилизованность». Примечательно, что кора и лобные доли есть не только у человека. Они есть у всех млекопитающих.
Так как же определить, разумен обладатель такого мозга или нет? Откуда мы знаем, что человек умнее свиньи, а свинья умнее, скажем, овцы?
Когда мы сравниваем головной мозг разных организмов, первое, что бросается в глаза, – размер. Долгое время это считалось самым очевидным признаком того, насколько развит мозг. Здесь лучше сразу отметить: со свиньями принцип не работает. Свиной мозг весит 100–150 г. По размеру он примерно такой же, как у овцы, и в три раза меньше коровьего.
На счастье свиньи, сравнивать абсолютный размер мозга для определения его сложности – затея совершенно бессмысленная. Мозг человека весит примерно 1300 г – несравненно больше, чем у свиньи, но нам не тягаться со слонами или синими китами, вес мозга которых составляет 5 кг и 8 кг соответственно. Возможно, лучше было бы рассматривать вес мозга относительно веса тела, однако в этом случае человек проиграет землеройке. Получается, ни один из методов не назовешь надежным.
Советы начинающему любителю собаководу, как содержать и воспитывать щенка. Ты очень хочешь иметь собаку. Вот уже и родители согласны на это. Но, прежде чем привести щенка в дом, подумай еще раз, спроси себя, не временное, не случайное ли это увлечение. Чтобы вырастить здоровую и послушную собаку, понадобится очень много времени и сил. Это кропотливый труд. Готов ли ты к нему? Приобретая щенка, ты возлагаешь на себя большую ответственность, ведь щенок не игрушка, которую, когда надоест, можно бросить.
Отличное знание общего экстерьера — важнейшая основа для понимания любого частного экстерьера пород и совершенно необходима для подготовки любого специалиста, связанного с работой с собаками.Надеемся, что это краткое пособие поможет начинающему кинологу в теоретической подготовке.
Верите ли вы в реинкарнацию?Мне бы хотелось верить. Только так можно найти объяснение людской глупости, красоте, наивности, мудрости… И обязательно, обязательно, чтобы душа эволюционировала. Тогда можно дышать, говорить, думать — жить, не замирая от ужаса и отчаяния, что не успеешь, не сможешь, не получится. Тогда способен принять и понять старость, болезни, предательство, одиночество. Говорят, двенадцатая жизнь — жизнь светлого колдуна, тринадцатая — темного. Говорят… но лучше я вам расскажу сказку.Очень светлую, очень красивую и очень грустную сказку про черного кота…Его Величество Нигде — http://lucyforrer.livejournal.com/7747.html#cutid1.
Трогательная история взаимоотношений автора, американского журналиста и писателя, со своими собаками — двумя лабрадорами и двумя бордер-колли. Каждого, кто любит и держит домашних животных, привлечет живой и непосредственный рассказ о воспитании собак и тонкое понимание автором психологии своих питомцев.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Переиздание классического труда известного французского кинолога.Текст печатается по изданию: Роберт Домманже. «Дрессировка Фрама и письма к дядюшке Клодомиру» / Пер. с 5-го франц. изд-я. — Изд. 3-е. — Харьков, Киев Всеукраинский союз охотников и рыболовов, 1930.
В этой книге известный американский эколог и зоолог Карл Сафина отправляется в путешествие вслед за альбатросами в надежде, что они откроют ему свой мир. Проводником в путешествии становится вполне реальный альбатрос по кличке Амелия. На наших глазах разворачивается драматичная и поэтическая история борьбы и надежды, исключительной выносливости и жизненной стойкости. Стремясь узнать больше об альбатросах, попутно автор знакомится со многими представителями дикой природы, обитающими в океане. Сафине удается не просто увидеть мир, в котором они живут, но и взглянуть на него их глазами.
Исследования последних десятилетий показали, что пропасть между психикой человека и психикой животных гораздо меньше, чем кажется. Порой речь идет и не о пропасти даже, а так – о небольшом зазоре. И в первую очередь это относится к таким животным, как косатки, – далеким от нас эволюционно и по образу жизни, но близким по интеллекту и социальности. Как же живут и общаются между собой эти морские млекопитающие? Можем ли мы понять их язык? Как они строят свои семьи? Чем различаются рыбоядные и плотоядные косатки? Едва ли кто-то может рассказать об этом увлекательнее и авторитетнее, чем Ольга Филатова, биолог, специалист в области акустической коммуникации млекопитающих и поведения китообразных.
Книга морского биолога Хелен Скейлс посвящена самым обычным и загадочным, хорошо всем известным и в чем то совершенно незнакомым существам – рыбам. Их завораживающе интересная жизнь проходит скрытно от нас, под поверхностью воды, в глубинах океана, и потому остается в значительной степени недооцененной и непонятой. Рыбы далеко не такие примитивные существа, какими мы их представляли – они умеют считать, пользоваться орудиями, постигают законы физики, могут решать сложные логические задачи, обладают социальным интеллектом и способны на сотрудничество.
Известный мирмеколог, основатель социобиологии Эдвард Уилсон обобщает свой 80-летний опыт изучения муравьев и рассказывает нам удивительные истории о насекомых, которых мы обычно не замечаем. Муравьи играют гораздо бóльшую роль в формировании экосистем, чем мы себе представляем. Общий вес всех живых муравьев примерно равен весу всех людей на Земле, а их численность составляет около 10 квадриллионов, так что неизвестно, кто является истинным хозяином нашей планеты. Описывая их повадки и социальную жизнь, автор отмечает, что муравьи далеки от совершенства с точки зрения человеческой морали: это полностью женский мир, в котором участь самцов незавидна; при этом они весьма воинственны, у них процветает рабство, паразитизм и даже каннибализм.