Почти Эдем - [2]

* * *

Утром дождь продолжал лить, и Маврину постепенно надоела однообразная мелодия капель, разбивающихся о крышу палатки.

Лес тоже разочаровал его. Маврин вдруг понял полную безнадежность своих мечтаний о полёте.

Он провёл весь день за чтением книги и читал до глубокой ночи, забыв о том, где он находится. С каждой страницей он переносился в иные небывалые миры…

* * *

Утро следующего дня было сияющим.

Мир был усыпан мириадами бриллиантов, раскатившихся среди сочной зелёной травы. Маврин долго любовался их блеском и даже не хотел думать, что это всего лишь роса.

Деревья поводили ветвями и роняли на землю крупные капли, разбивающиеся о землю, оставляя после себя звон сказочных колокольчиков.

Мир блестел так, что от этого блеска начинали болеть глаза.

Ручей, рядом с которым Маврин разбил палатку, стал большим, и пенистая бурая вода скрыла дно. Маврин с горечью подумал, что он так и не увидит рыб, серебряно струящихся в его глубинах.

Плеск ручья… Шлепки капель воды… Птичьи трели в глубине леса…

Мелодия одиночества и единения с миром…

Маврин уже хотел уходить, когда рядом послышались чьи-то шаги. Отшельник быстро обернулся.

По ту сторону ручья, чуть выше по течению, стоял и смотрел на него большой красивый зверь.

Тигр потянулся, покачал тяжёлой головой, яростно зевнул и, спустившись ниже, принялся лакать мутную воду из ручья.

Маврин смотрел на тигра, видел, как вздрагивают гибкие эластичные мышцы под полосатой шкурой, думая об удивительной рациональности этого совершенного биомеханизма.

* * *

В лесу всё ещё было сыро, но Маврин уходил в лес, раздвигая высокие густые папоротники.

За несколько часов он забрался довольно далеко и, как оказалось, изрядно поднялся в горы.

Сейчас он стоял над обрывом. За спиной у него была лесная чаща, внизу зеленела кипящая лава листвы, а прямо перед ним рядом неслись ввысь голубые горы, снежные вершины которых скрывались за белым нежным пухом разрядившихся облаков.

Маврин пнул камешек, и тот покатился вниз, увлекая за собой другие, до того пребывавшие в покое. Маврин с интересом смотрел на скользящий, быстро увеличивающийся поток и ждал, что случится дальше.

Деревья встретили каменный поток, содрогнулись от ударов, но выстояли. Только одно, ещё молодое и оттого неопытное, больно хрустнуло и повалилось на руки соседей. Те напрягли ветви, но не смогли удержать сломанное дерево. Ветви обломились и полетели в стороны, волоча за собой длинные ленты коры. Падающий ствол гулко ударился о землю, и от сотрясения почвы новые камни устремились вниз…

Маврин смотрел на содрогающийся от ударов лес, и это было как убийство. «А ты всё-таки из породы разрушителей», — без особой гордости подумал Маврин.

* * *

Глядя вниз, Маврин вдруг понял, чего ему не хватало в последнее время, а главное — чего не хватало окружавшему его миру.

Мир, который его окружал, жил без тревоги. Он был девственным, и человек не вмешивался в его размеренную и в чём-то однообразную жизнь.

Тоскливо было жить в этом мире без человека.

Поэтому, когда Маврин вернулся к палатке, девушка уже ждала его и в воздухе плавали вкусные запахи не консервированной, а только что приготовленной на костре еды.

Он рассказывал ей про лес и про степь, про тишину, про ночь и вечность. Рядом на сковородке шипели коричневые продолговатые кусочки, и Маврин искренне удивился, узнав, что именно так выглядит жарящаяся рыба.

Потом они говорили об Адаме и Еве, с трудом вспоминая смысл и стиль старой легенды.

Не было змия, не было яблока, но была ночь, и сквозь прозрачную крышу палатки на них смотрели ласково смеющиеся звёзды…

* * *

И было утро.

Утро, полное радости и света.

«Сегодня я уйду в горы, — решил Маврин. — Заберусь на ту вон острую снежно-голубую вершину, упрусь головой в небо и буду наблюдать за происходящим на Земле».

А когда ты вернёшься? — спросила девушка.

Он посмотрел в её смуглое и красивое лицо, уловил своё отображение в её глубоких ласковых глазах и улыбнулся, внезапно подумав, что в Раю всё-таки хорошо.

Я вернусь к обеду. Ты приготовишь что-нибудь вкусненькое?

* * *

Но вернуться к обеду ему не пришлось.

В середине восхождения, когда он стоял на уже знакомом обрыве и смотрел на белеющую внизу палатку, настырно заныл зуммер вызова. Маврин неохотно дал разрешение на разговор и узнал, что он срочно необходим. Работа настоятельно требовала его присутствия.

Отпуск надо было прерывать, и надежд, что когда-нибудь в ближайшее время он сможет отгулять его, почти не оставалось.

— Хорошо, — сказал Маврин и выключил телефон.

Прощаясь, он окинул свой мир глазами. Мир был спокойным и размеренным, но в груди Маврина, где-то около сердца, уже застучал привычный метроном.

Отдав приказ на возвращение, Маврин исчез.

* * *

С его исчезновением мир изменился.

Растаяла, оставив после себя дымок, палатка. Медленно исчезли находившиеся в ней предметы. Растаяла, превратившись в капельки росы, девушка.

Дольше всего остального сохраняла свои очертания книга.

Тигр, из любопытства пришедший исследовать стоянку непонятного ему существа, обнюхал странный предмет и некоторое время, щуря жёлтые глаза, разглядывал обложку, на которой золотистыми буквами было выведено название книги. Книга медленно таяла в воздухе. Последним исчезло её название.