Почтенное общество - [61]

— В свете недавних событий то, что я узнал, выглядит малоутешительным. Я получил неофициальные, но, судя по всему, достоверные ответы от моих итальянских коллег.

Парис и Перейра усаживаются удобнее.

— Бенуа Субиз проявлял интерес к предприятию под названием «Тринити групп», специализирующемуся на обработке отходов. До сих пор ничего подозрительного. За исключением того, что итальянская полиция подозревает эту компанию в том, что она занимается нелегальным захоронением отходов всех типов, включая радиоактивные. Например, в Ливии. Недавно она оказалась замешана в темном деле по затоплению в итальянских водах кораблей, перевозивших радиоактивные отходы. И судя по всему, часть капиталов «Тринити групп» принадлежит каморре.

— Мафия?

— Каморра — это мафия, действующая на континенте, — поправляет Перейру Фуркад. — Но, в конце концов, это одно и то же. Это люди, имеющие привычку похищать и убивать тех, кто им мешает. Однако здесь, в Париже, это впервые.

— Какая связь с ПРГ?

Фуркад с суровым видом оборачивается к Парису:

— А почему она должна быть?

— Субиз расследует деятельность «Тринити групп» и одновременно обхаживает юридического директора ПРГ Барбару Борзекс.

— Возможно, здесь нет никакой связи. Тем более что в ваших умозаключениях нет места экотеррористам. Зато если Субиз интересовался «Тринити» по приказу Комиссариата для того, чтобы проверить добропорядочность их руководителей и их репутации, ввиду возможного сотрудничества например, — что входило в круг его обязанностей, — то наши борцы с ядерными программами могли об этом пронюхать и, возможно, впутались во что-то, что превосходит их возможности.

— Тем не менее наше расследование беспокоит Элизу Пико-Робер. И ее друзей-политиков.

— То есть людей, которые по своей природе ненавидят, чтобы вмешивались в их дела. Особенно в предвыборный период. И уж тем более, когда это вы. — Взгляд Фуркада впивается в Париса. — Надеюсь, вы продолжаете вести себя осторожно по отношению к ним.

Парис колеблется, бросает взгляд на своего заместителя:

— Позавчера я совершенно случайно видел мадам Пико-Робер. Совершенно не преднамеренно. Я с ней даже не говорил. Однако знаю, что эта встреча… — Парис замолкает, подыскивая слова, — ее обеспокоила.

Фуркад некоторое время разглядывает своего собеседника, сначала его взгляд ничего не выражает, потом смягчается.

— Взбучка шефа? Я тоже воспользовался этим правом и не мог понять почему.

— Нет, на этот раз они попробовали действовать мягко.

— И что?

— Сомневаюсь, чтобы это сработало так, как они думали.

— Будьте, однако, осмотрительны, мы идем по минному полю.

Полдень. В большом гостеприимном эльзасском кафе «У Женни», недалеко от площади Республики, полно народу, публика постоянно сменяется. На втором этаже народа меньше, но клиенты то и дело проходят в туалет и обратно. Учитывая все это, место выбрано неплохо, думает Нил. Устраивается за столом у окна, заказывает фирменное блюдо из кислой капусты, полбутылки вина и кладет флешку на белую скатерть прямо на виду, совершенно не обращая внимания на окружающих.

Время тянется очень медленно. Нил припоминает каждое слово, каждое выражение адвоката. «Ваша дочь потрясена своим задержанием, плохо подготовлена к пребыванию под стражей, которая, по всей видимости, продлится четыре бесконечных дня. Она уверена, что ее приятель Курвуазье был похищен на ее глазах, прямо посреди улицы, и при этом никто этого не заметил. К тому же она уверена, что это дело рук полицейских. Парис, которого я хорошо знаю, во время короткой неофициальной встречи заявил, что считает эту историю чистой выдумкой».

«Если бы я только мог ее увидеть, послушать, я бы понял. Разделить с ней волнение, ужас, услышать правду. Смог бы? Думаешь, да? Достаточно вспомнить прошлую субботу, ее телефонный звонок, ты же ничего не понял. Да, но между прошлой субботой и сегодняшним днем пролегла вечность».

Даже если специально тянуть время, поедание кислой капусты в одиночку не может занять часа. Нил заказывает кофе и яблочный штрудель. Потом, ровно в час дня, встает из-за стола, нарочитым жестом берет флешку, расплачивается по счету и выходит на улицу. Он медленно проходит по широкому тротуару около ста метров к площади Бастилии, когда замечает, что за ним кто-то идет. Не оборачивается, продолжает идти.

— Вы кто? — раздается сзади. Голос мужской.

— Отец Сефрон.

Рядом с ним материализуется мужчина. Беглый, незаметный взгляд: какой молодой…

— Можете доказать?

Нил лезет в карман, достает бумажник, вытаскивает из него международные водительские права, весьма потрепанные.

Молодой человек рассматривает документ, прикасается к фотографии. Похоже, настоящая.

— А вы кто?

— Ее парень.

— Скоарнек. Теперь вижу.

— У вас что-то для меня есть?

Нил вытаскивает из кармана флешку и отдает ее Эрвану.

— Почему Сеф не пришла сама?

Нил собирается. Теперь — внимание, ошибка невозможна.

— Ее задержала полиция.

Скоарнек ошеломлен, он никогда не рассматривал возможности в реальности столкнуться с подобной ситуацией.

— Задержали? Когда?

— Вчера вечером. В кафе в Бельвиле.

Похоже на правду. У Скоарнека перехватывает дыхание.