Почтенное общество - [33]

Затем Нил начинает поиски в Интернете всего, что может касаться организации «Неотложная помощь Голубой планете». Кое-какие сведения находятся почти сразу: это американская организация с филиалом во Франции, работает уже пять лет, штаб-квартира в Нейи-сюр-Сен, занимается защитой животных, частенько с применением силы. В активе у нее нападение на зоомагазин, заподозренный в незаконной торговле охраняемыми видами животных: от магазина не осталось и камня на камне; разгром лаборатории, занимавшейся экспериментами на животных.

Что это означает? Можно успокоиться или рано? Все это далековато от ядерных дел, но методы этих борцов за экологию могут привести к самым неожиданным срывам.

Нил заказывает хороший континентальный завтрак и, отхлебнув глоток очень крепкого черного чая, отправляет в рот кусок круассана. Еще один глоток, и он снова в Интернете: различные форумы, обсуждения. «Нужно познакомиться с языком и идеями, которые приняты в этой ассоциации, чтобы не ударить в грязь лицом сегодня вечером».

Кабинет находится на четвертом этаже, окна выходят во двор одного из разрозненных и искусственно соединенных между собой зданий, которые образуют задний двор Министерства внутренних дел. Дверь кабинета без всяких опознавательных знаков выходит в коридор, в пределах голосовой досягаемости, из кабинета директора. В семействе Центрального полицейского управления общей информации всем прекрасно известно, кто там трудится. Это те, чьи расследования касаются только самого главного начальника, иногда еще его министра по надзору. Иногда президента. Сторожевые псы особого назначения.

Перед супрефектом Мишле, как всегда безукоризненно одетым, три раскрытые на рубрике «Общество» ежедневные национальные газеты правого толка. Он развлекается тем, что сопоставляет вышедшую накануне заглавную статью Моаля с писаниями двух его коллег по перу, которые очертя голову устремились в открывшуюся тему по имени «Субиз». Публичная версия гибели полицейского переводит стрелки на ясновидцев от экологии. И это только начало. Наверняка вскоре появятся имена. А так как подозреваемые, о которых идет речь, оказались полезными идиотами и исчезли — какая прекрасная мысль! — то падающие на них подозрения только усилятся.

Пусть только информация о Шнейдере сработает, и Мишле одним ударом убьет двух зайцев. И тогда в нужное время он сможет напомнить кому следует, с какой ловкостью он спас хитроумный план, за который он сам поначалу и гроша бы ломаного не дал, — но кто его тогда слушал? — а ведь это он в меру своих сил способствовал победе лидера президентской гонки и сумел, как никто другой, обеспечить ему лучезарное будущее.

Телефонный звонок. Прямая линия. Супрефект бросает взгляд на часы: почти девять. Снимает трубку:

— Мишле слушает.

— Я на улице Ла-Беоти, в кафе… — «Голос знакомый, это шеф службы социальной информации». — Есть одна проблема…

— Сейчас буду.

Когда Мишле появляется в небольшом бистро, которое служит им обычным местом встреч, бородатый компьютерщик потягивает двойной эспрессо у барной стойки. Как всегда, серый от усталости. Мишле заказывает себе сок и, не теряя времени на разговоры, требует отчета о причине неурочной встречи.

В голосе инженера слышится усталость:

— Компьютер еще работал, когда над ним начали колдовать ваши ребята. И он все еще был включен, когда они его забирали. Убитый шпик — это их рук дело?

Раздраженный Мишле предпочитает хранить молчание.

— Знаете, я ведь читаю газеты.

— Субиз не должен был быть там. — Нервное движение рукой. — Что это значит — еще работал?

Бородач устремляет взгляд на дно чашки:

— Мы обнаружили следы входящего соединения.

— Что значит входящего?

— Если вам так удобнее, то кто-то чужой втихую подсоединился к компу.

— Кто?

Компьютерщик качает головой:

— Кто-то отлично сработал. Я не буду вдаваться в технические детали, но парень знал, что делает. Подсоединение было совершено в девятнадцать часов двадцать три минуты. В половине восьмого он начинает скачивать содержание жесткого диска — понемногу, чтобы не вызвать подозрений. В пятьдесят восемь минут он уже контролирует видеокамеру. И соответственно, видит все, что происходит перед объективом.

— Все?

— Без всякого сомнения.

— До которого часа?

— Думаю, допоздна.

Оба молчат, пока полученная информация и ее возможные последствия не прокладывают себе дорогу в мозгу супрефекта. Когда тот наконец обретает дар речи, голос его звучит уже не столь уверенно:

— Что он мог увидеть? Есть запись?

— Невозможно ответить на этот вопрос. Но камеры, устанавливаемые на этих машинах, обычно не очень хорошего качества. В темной комнате, например, они мало что могут зафиксировать, да и разрешение обычно никудышное. Надеюсь, ваши кретины не включали свет, когда входили?

Мишле отрицательно качает головой. Молчание.

— Вы должны найти мне того, кто это сделал.

— Это будет нелегко. И потом, в одиночку это невозможно. Нужно отправляться к провайдерам. И не только.

Супрефект берет бумажную салфетку со стойки, переворачивает и пишет на обороте фамилию и номер телефона:

— Позвоните от моего имени. Я не буду вдаваться в подробности, это бессмысленно. Попросите то, что вам нужно.