Почтенное общество - [29]

Герен ставит бокал и поворачивается к журналистам, пот льется с него ручьями. Он подсаживается к жене и, плохо сдерживая ярость, очень тихо задает ей вопрос:

— Кто это, черт побери, сказал Шнейдеру?

Соня совершенно спокойна:

— Ты не только не отвечаешь на телефонные звонки, ты даже не потрудился посмотреть свои сообщения. Это профнепригодность, дорогой мой. Шнейдер заявил в дневном выпуске новостей на Первом канале, что правительство, к которому ты принадлежишь, недавно втихаря одобрило закон, касающийся европейского водяного реактора под давлением во Фламанвиле, загоняющий Францию в технологический тупик, что может стоить нашей стране ее места в международной конкурентной борьбе. Он требует публичных дебатов по ядерной программе.

Что за подонок! Он первый все сделал для принятия этого закона вместе со всеми этими предателями, утверждающими, что они его друзья, а на самом деле только и ждущими, как бы всадить ему в спину нож! Вот уже многие месяцы его лучшие друзья в его собственном лагере бьются за строительство реактора во Фламанвиле. Им прекрасно известно, что успех этого мероприятия взвинтит цены и внесет свои коррективы в его совместные проекты с ПРГ и группой Мермэ. Он уступил лишь по одной причине: на него работает время, и станции для водяных реакторов под давлением еще долго не будут запущены в эксплуатацию. У него в запасе еще несколько лет. Вполне достаточно.

— У этих газетных тупиц короткая память, они всё забыли!

— Возможно, но первые отклики в прессе на его заявление скорее положительные, и неочевидно, что твоего блистательного популистского выступления окажется достаточно, чтобы отвлечь их внимание.

— Они заплатят за это, слышишь? Когда я обрету всю полноту власти, я сам позабочусь о том, чтобы подвесить их туши на живодерне!

Нил занялся списком группы: первые звонки его, скорее, разочаровали. У двоих — автоответчик. На третий звонок ответила какая-то Каролин Кордье — молодая, судя по голосу, — и в ответ на свое предложение встретиться и поговорить о его дочери Нил Джон-Сейбер услышал сухой отказ без дальнейших объяснений.

Четвертая попытка. Виржини Ламбер ответила:

— А, вы отец Сефрон!

Нилу послышалось любопытство в ее голосе, он нажал на свой английский акцент и выиграл. Виржини согласилась этим же вечером встретиться с ним за ужином. Но ресторан выбирает она — большой китайский сарай в Бельвиле, он недалеко от нее, и там всегда полно народу.

За любопытством последовало недоверие. Ну что ж, он пройдет через это. Ужин назначен на двадцать один час.

Барбара Борзекс возвращается домой около семи вечера — без сил и в состоянии крайнего нервного истощения. Рабочий день, потом бессонная ночь, проведенная на работе, напряжение, возникшее между ней и Элизой, бок о бок с которой она провела весь день, — все это отняло у нее последние силы. А еще нужно почистить домашний компьютер.

К тому же это постоянное ощущение своей ненужности, того, что против нее обернулось все, что было ей близким, все, что составляло ее мир, находилось под ее контролем, подчинялось ей. Даже здесь, в этой квартире, где все при покупке было продумано ею до малейшей детали, — она не может чувствовать себя в безопасности: каждая вещь, стул, шкаф, полки кажутся ей западней или ловушкой.

Ее обманули, ею воспользовались, и все это сделал мужчина, о котором она, оказывается, ровным счетом ничего не знала. Он украл у нее документы, но, раз он был полицейским из Главной дирекции, он мог установить прослушку на ее телефон, мог наставить повсюду камеры и микрофоны, мог что-то сделать с ее компьютером. Возможностей сколько угодно — просто голова идет кругом. Любовь обернулась ложью. Профессиональная жизнь — катастрофой.

Элиза ей никогда этого не простит.

Она сама себе этого никогда не простит.

Борзекс на мгновение прислоняется к дверному косяку: ей кажется, она вот-вот упадет; потом делает глубокий вздох и берет себя в руки. Где ее ум, способность анализировать? Необходимо собрать все силы. Следят ли за ней? Пусть так, значит, бояться нечего, им все известно. Если же это не так, у нее есть еще время спасти то, что осталось. Бенуа был не просто шпиком, он работал на Комиссариат. Кроме того, Элиза близка к Герену, а Герен всегда контролирует внутренние дела, не явно конечно. Значит, опасность исходит не от них.

Надо выжить.

Барбара быстро сбрасывает куртку на диван, туда же летит сумка. Борзекс сосредоточенно переходит из комнаты в комнату, собирая бумаги и документы, относящиеся к работе. Все они (их не так много) заканчивают свою жизнь в дизайнерском камине ее гостиной. Основная часть у нее в рабочем компьютере.

Она включает его, быстро находит служебные документы и, пробежав их по диагонали, всё стирает. Два документа она приберегает на потом. Первая папка называется «Италия-Ливия», а вторая — «Сад Гесперид».

Открывать эти папки нет смысла, ей прекрасно известно их содержание. Уже не первый месяц она занимается практически только ими. Барбара не спешит отправлять их в корзину.

Борзекс встает, проходит в гостиную. Вынимает из небольшой деревянной шкатулки, привезенной из Индии, уже скрученный косячок. Старая мания все предусматривать — у нее их заготовлено штук пять или шесть. Она закуривает и идет на террасу. Медленно делает первые затяжки, ей хочется испытать максимальное удовольствие и максимальное воздействие. Вскоре конопля начинает щипать нос, дым проникает в легкие и жжет ее изнутри. Она справляется с приступом кашля. Приятная боль. Как жизнь. Проходит минута, и она чувствует, как расслабляется ее тело. Метод Куэ или действительно действует? Какая разница? Травка приносит ей облегчение.