Почта в Никогда-Никогда - [83]

— Это Джон, а это Джек!

Оба джентльмена обмениваются рукопожатиями — и они уже знакомы.

В этой стране, там, на другом конце света, решительно не любят людей, которые важничают. Рассказывают историю, как перед закрытием бара, когда все теснятся в очереди у стойки за пивом, вошел какой-то мужчина, бросил монету и потребовал себе кружку. Бармен вежливо заметил, что для этого надо встать в очередь. Прибывший гневно закричал:

— Вы не знаете, кто я такой!

По бармена это не тронуло. Он спокойно обратился к хозяину:

— Шеф, тут тяжелый случай, парень забыл свою фамилию…

Просто безумие

На Леди Лону приятно смотреть. У нее каштанового цвета очень блестящие волосы, тщательно вычесанные щеткой. Она явно нервничает, переступает с ноги на ногу, хотя, чтобы поддержать ее перед предстоящим испытанием, мистер Дэрсн ласково похлопывает ее по мускулистому телу и дает кусочек сахару.

Ах да, прошу извинить меня, я забыл с самого начала упомянуть, что Леди Лона — кобыла, выступающая во втором заезде в двенадцать часов пятьдесят минут на беговой дорожке в Уорвик-Фарм под Сиднеем. Сейчас Леди Лона пойдет на весы, затем На ее спину вспрыгнет жокей, одетый в белую куртку со светло-голубым мальтийским крестом на спине и розовыми рукавами. На голове у него розовая шапочка. Леди Лона будет бороться за свое доброе имя и четыреста шестьдесят пять фунтов награды, включая несколько шиллингов, которые я на нее поставил с небольшой компанией земляков.

Я с ненавистью смотрю на ее соперников. Настоящие клячи все эти Блюм Эгейн, Тинсел, Тейямалко, Кунэмбл, Глен д’Ор, Смок Эвей, Свифт и Мисс. По-моему, они годятся только на бифштексы, не то что Леди Лона! Уже здесь, на месте, я изучил родословную всех лощадей, затем мы обсудили их в компании земляков и поставили на верного скакуна этого дня. Верховодит у нас мистер В., завсегдатай четырех ипподромов, разбросанных вокруг Сиднея.

— На деньги, выигранные на скачках, я ездил на три недели к родственникам в Польшу, — вскользь замечает мистер В.

Затем он отправляется на паддок, чтобы лично присмотреть за четвероногими участниками скачек.

В забегаловке, где стоя потягивают пиво, нельзя кашлянуть, когда из репродуктора, поставленного на стойке бара, доносится голос, в невероятном темпе комментирующий события на дорожке. Вот он умолкает, а завсегдатаи с увлечением обсуждают новости. Жеребцы, мерины, кобылы, жеребята — только о лошадях.

На самой верхней ступени общественной лестницы Австралии стоит жокей. В этом не может быть никаких сомнений. В субботний вечер телевидение передает интервью с маленьким невзрачным человечком. С благоговением слушают жокея, который благодаря лошади достиг огромного богатства.

— Правда ли, что вы зарабатываете больше, чем премьер-министр Австралийского Союза? — задается вопрос.

— Да, это так, — без лишней скромности отвечает герой шпор и кнута.

— Вы считаете, что это правильно?

— Конечно. Я думаю, что, если бы премьер, как я, вкалывал бы каждый день в четыре утра и скакал галопом по грязи, он тоже заслуживал бы надбавки…

Когда в 1962 году австралийский жокей Нэвил Селвуд упал с лошади и разбился насмерть на беговом поле под Парижем, то оказалось, что за двадцать четыре года он заработал целое состояние. Селвуд оставил семье в наследство недурную сумму в двести тысяч австралийских фунтов, то есть около четырехсот пятидесяти тысяч долларов. Интересно отметить, что свою карьеру он начал в качестве конюха с жалованьем в один фунт в неделю…

Жокей Джордж Мур, лучший в Австралии, представляет дело следующим образом: «Меня лично интересует только Джордж Мур, остальные пусть позаботятся о себе сами, это не игра для слабых…» Поклонники таланта Мура называют его «Ватные Пальчики», а враги — «Артистом», потому что он, если случится проиграть, бессильно разводит руками перед зрителями.

Увлечение скачками в Австралии беспредельно. Один геолог, в одиноком домике которого я провел несколько дней, когда приехал на Новую Гвинею, очень огорчился, узнав, что у меня с собой нет радио. Его приемник «забастовал», кончились батарейки, а ему послезавтра непременно надо слушать радио, поэтому он отправляется в поселок Вивак… Решение было твердое. Идти в Вивак означало по крайней море два дня форсированного и небезопасного перехода через джунгли. А услышать он должен был не важное сообщение о войне и мире или вести о погибшем корабле, на борту которого находились его близкие, а результаты скачек на ипподроме во Флемингтоне под Мельбурном.

Только в одном штате Виктория тридцать тысяч человек зарабатывают себе на жизнь на скачках. Четыре тысячи конных состязаний в год устраиваются на территории Австралии. А ведь первые лошади были завезены сюда на судах Первого флота, позднее рысаков привозили из Чили и Южной Африки.

Это безумство началось в 1810 году в Параматте, хотя есть любители, яростно утверждающие, что первые скачки состоялись годом раньше в Хоуксбери-Ривер. Первый букмекер начал «доить» соотечественников в 1882 году. Скачки в известном смысле стали проявленном светской жизни. Наивысшей наградой является Кубок Мельбурна, стоимостью семьсот фунтов плюс денежная премия в двадцать пять тысяч.