Почта святого Валентина - [123]
— Ульяна, можно тебя попросить? Я должен тебе кое-что показать.
— А дома нельзя показать?
— Нельзя, — твердо отвечал молодой человек. — И нужна твоя помощь.
— Ну?
— Возьми эту зажигалку. Когда я досчитаю до трех, добудь огонь.
— Мы будем греться у костра?
Лицо молодого человека выражало доброжелательное терпение.
— Ульяна! Пожалуйста! Ты готова?
Девушка нехотя стянула с правой руки перчатку, взяла тяжеленькую зажигалку.
— Погоди! Сосчитай!
— Раз… два… два с половиной… два на сопельке… Три!
Чиркнул кремень, вылетел желто-голубой хвостик огня, рука и оба лица потеплели. Дальше случилось вот что. Где-то в глубине двора, за деревьями, громко заиграла музыка, и на каждую сильную долю по дорожке, огибавшей корпуса семнадцатиэтажного дома, зажигался огонек. Третий, четвертый, дальше, дальше — эти живые светлячки гирляндой охватывали двор, покачивались в такт.
— Что это, Сережа?
— Смотри, смотри — видишь вон там, в соседнем доме?
Музыка звучала все ярче. Действительно, с соседним домом тоже что-то творилось. Окна подъездов сначала погасли, а потом мерно, лесенками загорались — на тихие ноты только нижние этажи, а на страстные — до самого верха, точно огромные индикаторы звука. Тем временем огоньки во дворе задвигались, побежали, собираясь к середине, пока не очертили большую, хотя и несколько кривоватую букву «У». Стоило выстроиться этой букве, музыка закончилась, огоньки погасли и окна соседнего дома зажглись, как будто ничего и не было.
Московский двор, мартовский вечер, весенняя зябкость — все осталось на своих местах. Но исчезнувшее не исчезло. Ульяна по-прежнему держала горящую зажигалку и смотрела на Сергея Соловца. Язычок пламени бросал дрожащие отсветы на их лица, озаренные также изнутри.
— Кто это? Как? Опять волшебство? С тобой всегда волшебство?
— Спасибо ребятам из группы, да еще их друзьям, помогли.
— А придумал кто? Неужели ты?
— Не скажу. Пойдем домой?
— Теперь уж и не знаю.
«Проходите, проходите! Всю дорогу перегородили своими лизаниями», — послышался ворчливый дребезжащий голос. Влюбленные отступили, пропуская сутулую старуху, которая волокла сумку-тележку, глухо звенящую пустыми бутылками. Огонек зажигалки вздрогнул и погас.
4
Солнце прорывалось даже сквозь плотную холстину, в кабинете Валентина Веденцова было натоплено по-зимнему, и участники летучки время от времени вытирали лбы кто платком, кто салфеткой, кто тыльной стороной ладони.
— Каждый месяц из своего кармана я плачу зарплаты. — Веденцов похлопал по нагрудному карману пиджака. — Немаленькие зарплаты, и ни разу не задерживал. Каждый месяц это два с лишним миллиона, двадцать восемь миллионов в год. И это только зарплаты, без аренды, без расходов, без налогов. Не хочу сказать, что у нас на «Почте» имеются бездельники, нет, все вроде как-то работают…
Он сделал паузу и оглядел собравшихся. Каждый старался встретить взгляд Валентина спокойно и твердо. Веденцов продолжил:
— И даже подходят некоторые и клянчат новые штатные единицы. Только оборот у нас какой? Четыре-пять сценариев в месяц. Мы даже в ноль не выходим, а отдача при нынешнем устройстве дел в разы не вырастет, хоть ночами работай. Вывод? Нам необходимо оптимизировать процессы. Как? Что думаете?
— Может, сочинять сценарии не вокруг одного клиента, а вокруг группы? — произнес Томас Баркин.
— Это ты хорошо придумал, Томас Робертович, — недовольно отвечал Чумелин. — А нам каково? За одно время досье собрать не на двадцать человек, а на сто?
— Может, надо как-то ресурсы того? Поаккуратней? Схему упрощать, — подал голос коммерческий директор Пинцевич, машинально обводя в блокноте буквы и цифры золотым пером. — Чтобы времени тратить поменьше за приблизительно те же деньги?
— Давайте вы что-нибудь предложите, а? Поучите на конкретных примерах, — промямлил Кемер-Кусинский. — А там, глядишь, и мы вам что подскажем.
— Ну, ну, — вмешался Веденцов. — Коммерческий директор неглупые вещи говорит. Конечно, признаю, мы изначально ориентировались на рынок дорогих эксклюзивных услуг. А народу что нужно? Лимузин, розы-свечи-шампусик, выкуп невесты и тамада. Народу это нужно, а мы этого не даем. Мы слишком гордые и элитарные.
— Такого добра, Валентин Данилович, в Москве хоть отбавляй, — сказал Владислав Басистый.
— Я и не говорю, что надо прям на лимузины и свечи переходить. Конечно, следует сохранять наш имидж. Но к народу поворачиваться нужно. Возможно, разрабатывать типовые сценарии. Прошу в течение недели всем отделам и департаментам подготовить свои предложения. Спасибо!
Показывая, что летучка закончена, Веденцов ткнул в пульт кондиционера. Прохладным воздухом распаренных руководителей выдуло из кабинета.
Поравнявшись в коридоре со Стемниным, Басистый сказал:
— Вам, Илья Константинович, советую начинать составлять письма счастья. Чрезвычайно… ммм… массовый продукт.
— А вам, Владислав Аркадьевич, рекомендую устраивать групповые первые свидания. Строем.
— Что ж, вполне платоновская идея, дорогой мой. Старенькая…
— …но добренькая. — Стемнин кивнул Басистому и двинулся к своему кабинету.
Де-факто Департамент писем больше не существовал. Стемнин стал главным сценаристом «Почты», действующим одновременно во всех отделах. Впрочем, неделю назад в этот самый кабинет явилась молодая красивая женщина, просившая написать вместо нее письмо бывшему любовнику плюс убийственное послание временно победившей сопернице. По мнению Стемнина, нервной брюнетке важнее было исповедаться. Проговорив четыре часа подряд, женщина ушла, но со дня на день могла пожаловать снова.
«Лис» – крошечный студенческий театр, пытающийся перехитрить руководство университета. Всего один из сюжетов, которым посвящен роман. Книга охватывает три десятилетия из жизни российского вуза, в метаморфозах этого маленького государства отражаются перемены огромной страны. Здесь борьба за власть, дружбы, интриги, влюбленности, поединки, свидания, и, что еще важнее, ряд волшебных изменений действующих лиц, главные из которых – студенты настоящие, бывшие и вечные. Кого тут только не встретишь: отличник в платье королевского мушкетера, двоечник-аристократ, донжуаны, шуты, руферы, дуэлянты.
В волшебной квартире на Маросейке готовят клей для разбитых сердец, из дачной глуши летят телеграммы, похожие на узоры короедов, в Атласских горах бродят боги, говорящие по-птичьи. «Волчок» – головоломка любви, разбегающейся по странам и снам, бестиарий характеров, коллекция интриг. Здесь все неподдельное: люди, истории, страсти. Здесь все не то, чем кажется: японский сад в подмосковных лесах, мужчина во власти влюбленной женщины, итальянское поместье Эмпатико, где деньги добывают прямо из подсознания.
У бывшего преподавателя случайно открывается редкостный дар: он умеет писать письма, которые действуют на адресата неотвратимо, как силы природы. При помощи писем герой способен убедить, заинтересовать, утешить, соблазнить – словом, магически преобразить чужую волю. Друзья советуют превратить этот дар в коммерческую услугу. Герой помещает объявление в газете, и однажды раздается телефонный звонок, который меняет жизнь героя до неузнаваемости.В романе описана работа уникального ивент-агентства, где для состоятельных клиентов придумывают и устраивают незабываемые события: свидания, примирения, романтические расставания.
В уральском городке старшеклассницы, желая разыграть новичка, пишут ему любовное письмо. Постепенно любовный заговор разрастается, в нем запутывается все больше народу... Пестрый и теплый, как лоскутное одеяло, роман о времени первой любви и ее потрясающих, непредсказуемых, авантюрных последствиях.
Рассказ из сборника «Русские женщины: 47 рассказов о женщинах» / сост. П. Крусанов, А. Етоев (2014)
Им по шестнадцать, жизнь их не балует, будущее туманно, и, кажется, весь мир против них. Они аутсайдеры, но их связывает дружба. И, конечно же, музыка. Ред, Лео, Роуз и Наоми играют в школьной рок-группе: увлеченно репетируют, выступают на сцене, мечтают о славе… Но когда Наоми находят в водах Темзы без сознания, мир переворачивается. Никто не знает, что произошло с ней. Никто не знает, что произойдет с ними.
Роман молодого чехословацкого писателя И. Швейды (род. в 1949 г.) — его первое крупное произведение. Место действия — химическое предприятие в Северной Чехии. Молодой инженер Камил Цоуфал — человек способный, образованный, но самоуверенный, равнодушный и эгоистичный, поражен болезненной тягой к «красивой жизни» и ради этого идет на все. Первой жертвой становится его семья. А на заводе по вине Цоуфала происходит серьезная авария, едва не стоившая человеческих жизней. Роман отличает четкая социально-этическая позиция автора, развенчивающего один из самых опасных пороков — погоню за мещанским благополучием.
Россия, начало 2000-х. Расследования популярного московского журналиста Николая Селиванова вызвали гнев в Кремле, и главный редактор отправляет его, «пока не уляжется пыль», в глухую провинцию — написать о городе под названием Красноленинск, загибающемся после сворачивании работ на градообразующем предприятии, которое все называют просто «комбинат». Николай отправляется в путь без всякого энтузиазма, полагая, что это будет скучнейшая командировка в его жизни. Он еще не знает, какой ужас его ожидает… Этот роман — все, что вы хотели знать о России, но боялись услышать.
Триптих знаменитого сербского писателя Милорада Павича (1929–2009) – это перекрестки встреч Мужчины и Женщины, научившихся за века сочинять престранные любовные послания. Их они умеют передавать разными способами, так что порой циркуль скажет больше, чем текст признания. Ведь как бы ни искривлялось Время и как бы ни сопротивлялось Пространство, Любовь умеет их одолевать.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.